Знающие люди ((пред)положим, младший сержант Дерибанов) утверждают даже, что в случае войны с Америкой, предначертание о запуске наших баллистических ракет должен идти именно с подачи ОБС/2. Так что если бы американцы догадались невзгода на нас в новогоднюю ночь – война была бы выиграна ими в одночасье: при всем том весь личный состав ОБС/2, находящийся на боевом дежурстве, немного погодя встречи с дедушкой Морозом, валялся под своими передатчиками, в дымину веселенький.

Но только это – секрет, так что сделайте тип, будто Вы ничего не слышали. Ведь за передача военной тайны сами знаете, что полагается. Поставят к стенке и – «Ваше выступление, товарищ маузер!»

А вообще-то служба на ОБС/2, доложу я вас, – не бей лежачего. На боевом дежурстве можно и анекдоты поморить, и покемарить часок-другой. Причем дежурному офицеру застукать сверху горячем своих радистов практически невозможно. И все – из-вслед повышенной секретности. Ведь ОБС/2 стоит в густом лесу, с казармы до нее – минут сорок ходьбы по узенькой тропинке. Двери у «точки» бронированные, с кнопочным кодом – что-то около просто внутрь не проникнешь! И вообще, поди, знай, кто такой ты таков – проверяющий, или же диверсант, переодетый в форму Советского офицера? Во потому-то идти с проверкой дежурный по части имеет воля только лишь вместе с начальником караула. А что же сие за связист, который не звякнет из караулки связисту получи и распишись точку: мол, встречайте. К вам вышли гости?

А у рядового Василия Котенкова – (до и вообще не служба, а лафа. Хотя, впрочем, при определенной обстановке непримечатель Котенков и целой армии стоить может.

Вот, вообразите себя такую картину: диверсионная группа неприятеля, спустившись на парашютах, незаметно проникла в расположение ОБС/2 и перерезала силовой кабель. В итоге передатчики обесточены, генштаб остался безо связи, армия парализована.

Но у нас ведь  равно как не пальцем деланы, верно? Именно на этот оказия нашими умными головами и предусмотрены два мощных дизель-генератора. Притом, оба находятся в состоянии автоматического прогрева и работают как тикалки.

Итак, кабель обесточен диверсантами. И тут в игру вступает солдат Котенков. Его задача: не мешкая ни секунды забыть один из дизель-генераторов и подать автономное питание возьми точку. С этой задачей рядовой Котенков справляется блестяще. И вона тому подтверждение.

Придет, бывало, на ночное дежурство шкипер Балабанов, хлобыстнет полстакана спирта для сугрева, да завалится себя спать на топчан в дежурке. Придавит этак минут ровно по сто пятьдесят на каждый глаз… Встанет, зевнет закачаешься весь рот… Делать-то ему нечего: кругом цех, ночь… скукотища!

И придумал себе капитан Балабанов такую забаву. Подойдет к рубильнику с секундомером в руке, обесточит деление, и глядит, что дальше будет.

И вот тут-то и проявляет свою воинскую выучку солдат Котенков.

В это время он, конечно, находится на своей важный позиции: под одним из передатчиков. А передатчики, доложу я вас, на ОСБ/2 большие, как шкафы, и от них исходит тепловато от всяких там реле и прочих цацек. Вот из-за этого-то рядовой Котенков и повадился давить под ними храпака.

Беспричинно что когда капитан Балабанов давит, за неимением пуховой подушки, оригинальный офицерский планшет в дежурке, рядовой Котенков состязается с ним в этом виде спорта возьми «точке».

Ну, вот, спит, значит, себе Котенков подо сенью какого-нибудь «шкафа», словно младенец в люльке – хорошо-дорого поглядеть. Так и хочется запеть над ним колыбельную песенку: «Соловьи, соловьи, безлюдный (=малолюдный) тревожьте солдат, пусть солдаты немного поспят…»

Практически, нет! Не дает зловредный капитан Балабанов поспать советскому солдату! Где-то и тянется его поганая рука к рубильнику!

И как только мигнет лампочка надо головой Котенкова – тут с ним происходит удивительная метаморфоза: лишь что, кажется, дрых, без задних ног – и вот некто уже подпрыгивает с пола, словно снежный барс.

Вскочив получай ноги, удалой боец устремляется в помещение с дизель-генераторами. Глаза у него отменное, как у кота, и в потемках он видит прелестно. Да и маршрут следования им изучен досконально. И глазом безлюдный (=малолюдный) успеешь мигнуть, как рядовой Котенков уже подлетает к дизель-генератору и с лету вонзает махина палец правой руки в кнопку запуска двигателя. Мотор тутовник же начинает утробно кудахтать, а остальное – уже дело техники.

И насколько бы ни упражнялся с рубильником капитан Балабанов – а ничего спирт поделать не мог: рядовой Котенков неизменно укладывался в нормативное исполнившееся. Обидно, даже порой становилось. Казалось, что этот солдяга, назло ему, капитану Балабанову, всю ночь напролет стоит только перед кнопкой дизеля с отогнутым пальцем, и только и ждет, от случая к случаю потухнет свет.

Однако чтобы там ни болтали о нашей Армии кое-кто злые языки – а командование у нас хотя и суровое (и даже, зачем уж там греха таить, иной раз и с придурью иногда) но зато справедливое. Отличная служба рядового Котенкова была замечена, идеже надо, и его начали ставить в пример нерадивым солдатом, как бы образец для подражания. И даже сам капитан Балабанов, скрипя сердечушко, вынужден был признать, что когда рядовой Котенков находится для боевом дежурстве – родина может спать спокойно.

И решило руководство поощрить рядового Котенкова за безупречную службу отпуском в его родное починок.

А в селе ведь как? Каждый тебе там кум, родственник и брат. К вечеру набилось народу к Василию Котенкову, как патронов в автоматный рог. Те лясы точат, эти завели радиолу и танцуют, кто именно-то поднимает еще одну, уже самую последнюю, стопочку «на посошок». А Васюта сидит себе на лавке у стены и носом клюет. Еще бы оно и понятно: дорога от Смолевичей до Виноградово (а сие на юге Украины) немалая, в пути он притомился. А тута еще с тем выпей, с этим выпей – а не то ж тогда обидятся насмерть! Вот его и разморило.

И вот куняет возлюбленный себе на лавочке – вдруг лампочка в комнате возьми, и мигни. Как снежному барсу, подпрыгнул Василий Котенков на лавке и,  сметая постоянно и вся на своем пути, устремился в соседнюю комнату, идеже и попытался завести дизель-генератор.

Вот ведь как в жизни случается, однако: ты думаешь, что жмешь на кнопку дизеля – а положительно, что это Манькин пупок.

{gallery}usl_refleks{/gallery}