Горация для Сочинитель.ру

Хотелось бы затронуть вопрос, который так или иначе неоднократно упоминался на сайте. Вопрос больше психологический, чем относящийся к каким-то писательским примочкам. Особенно он актуален в преддверии проекта «Черновик романа за 90 дней». Заранее хочу извиниться, если задену искренние чувства кого-то из авторов, но об этом нужно говорить. Обязательно нужно.

В своем ЖЖ главный редактор издательства «Астрель-СПБ» Александр Прокопович озвучивает разные наболевшие темы, связанные с начинающими авторами и присылаемыми в издательство рукописями.  Я зачастую поражаюсь очевидности вопросов, которые он поднимает. Главный редактор крупного издательства озвучивает азбучные вещи, известные любому автору, который хоть немного задумался о писательском самообразовании и почитал что-то полезное. Не скажу, конечно, что моему удивлению нет предела, но это в любом случае означает, что процент азбучных ошибок зашкаливает. Причем зашкаливает в рукописях, которые должны считаться законченными (силами автора на данном этапе), подготовленными для «встречи» с издателем. На деле получается, что издательства завалены очень сырым, а иногда и просто негодным материалом. Я, конечно, не говорю об элементарно невычитанных текстах, в которых даже не исправлены грамматические ошибки, хотя и такое тоже имеет место. Все это осложняет положение авторов, которые относятся к делу на порядок серьезнее, потому что судят все равно по большинству. Можно легко «погибнуть» в самотеке. Можно попасть под «горячую руку» (в нашем случае, пожалуй, плохое настроение) редактора и тоже отправиться в мусорное ведро. Вот почему очень важно с первых строк показать, что ты умеешь немного (а может и намного) больше, чем обычный автор самотека. Но… чтобы это показать – над текстом нужно работать. А может, и надо учиться этому большему. И не важно, будете ли вы учиться на «Сочинителе» или на какой-то другой вменяемой площадке. Ключевое слово «учиться».

Самое главное – нужно смириться с мыслью, что ваш текст не идеален. Да, я уже поднимала эту тему, но вопрос действительно настолько серьезен, что очередное напоминание не будет лишним. Это осознание – ступенька к авторскому росту. Вероятнее всего, текст не будет идеальным никогда (автоматически отметаем наличие гениальности и берем обычного среднестатистического автора). Всегда останется что-то, что можно изменить в лучшую сторону. Именно так: в подавляющем большинстве случаев мысли о собственной гениальности – тупиковый путь. Автор просто-напросто перестает развиваться, потому что он якобы самородок и в этом не нуждается, потому что матушка-природа сделала все сама. И в лучшем виде. Стоит, пожалуй, уточнить, что я имею в виду гениальность в общепринятом понимании. Если на пальцах: это когда из космоса приходит озарение, а автор под диктовку высших сил записывает; уже в идеальном виде и в нужном порядке. И неважно, что истинные гении работали как волы и нещадно уничтожали и переписывали собственные тексты.

Представьте самого обычного автора. Не воображайте себя – представьте другого человека, который изо всех сил старается зацепиться за собственную «гениальность», которой нет. Посмотрите со стороны. Включите свой художественный талант. Едва ли увиденное порадует.

Вероятнее всего, вы увидите человека, который «прирос» к собственному тексту, собственной истории. Родство с историей, по сути, не криминал, порой оно очень помогает оживить ее. Но у этого родства должны быть разумные пределы. Автор, о котором идет речь, прирастает к истории настолько, что любое вмешательство, любое посягательство на текст вызывает нестерпимые душевные муки. Может пробудить даже праведный гнев и агрессию. Отметаются или полностью игнорируются любые мнения, кроме положительных и восторженных. Автор обращается в издательство, получает отказ. Издательство объявляется коррумпированным злом, не ценящим настоящий талант. Вместо того чтобы попытаться проанализировать ситуацию, хоть немного посмотреть со стороны на себя и собственный труд, автор отправляется на сомнительные площадки, где собирает лайки и хвалебные комментарии от людей, мягко говоря, не слишком понимающих в вопросе. Или действующих по принципу: я похвалил тебя, чтобы ты пришел и похвалил меня. Автор еще больше утверждается в собственной уникальности и начинает искать разного рода союзы и общества писателей с громким названием и членскими взносами. Подобных организаций в сети тоже полно, даже международные имеются. Автор получает красивые дипломы, на которых красуется его имя над подписями каких-то непонятных «больших людей». Порой даже о том, кто же такие эти «большие люди», написано весьма туманно. С таким же успехом и по такому же принципу я без зазрения совести могу про себя написать: редактор большого периодического издания. Автор может быть выдвинут на какие-то союзно-общественные конкурсы и занимать места. Автор в итоге накапливает изрядное количество сомнительных дипломов, сообщает о радостном событии друзьям и знакомым. О картонности подобной ситуации автор даже не задумывается. Ведь если автор так лихо собирает дипломы – почему его не взяли в издательстве? Неужели редактор так глуп или настолько куплен, что не разглядел или намеренно зарыл в землю самородок? В итоге автор ищет издательство с печатью по требованию и отпечатывает какое-то количество экземпляров. Даже может и там выиграть какой-то конкурс. Сама же книга висит на сайте издательства – продается. Автор гордо может заявить всем и каждому: «У меня есть издание!» Но много людей купят эту книгу? Допускаю, что кроме знакомых и друзей может быть несколько шальных экстремалов, которых можно счесть по пальцам. В итоге автор на волнах вдохновения пишет еще несколько книг, в которых типичные новичковые ошибки кочуют из истории в историю. Автор никуда не растет. С самиздатом мертвая тишина. Но разве автор этого хотел? Одна отдушина – драгоценный писательский союз, который почему-то все время хочет от него денег. Хотя может статься, что уже не хочет – содрал при вступлении автора, отчего автор союзу малоинтересен. Остается только прижимать к сердцу отпечатанный экземпляр и приговаривать: «Моя прелесть».

Жестоко – я согласна. По-человечески смотреть на такого автора довольно неприятно. Не понимаешь: жалеть ли его за наивность или цинично усмехнуться, вспомнив русскую народную поговорку: «Дураков надо учить». Но это истинное положение вещей, если откинуть со всей истории розовую вуаль с мишурными блестками. Автор ввел себя в заблуждение, автор потерял время, автор остановился в развитии. И самое главное, – автор не достиг вообще ничего. Пусть ни славы и признания, но он даже на сантиметр не вырос над собой, потому что изначально счел себя уже достигшим вершины. Самиздат? Он не стоит ничего. К сожалению, это так. И никакие сертификаты, которые предлагают некоторые деятели, не помогут. Даже присвоение книге стандартного номера (ISBN) не играет ровно никакой роли. Это всего лишь зарегистрированное издание плохой книги, которая не прошла должную допечатную подготовку. Если есть деньги – можно сделать себе миллионные тиражи. Но что с ними делать? Строить домики для сеньора Тыквы?

Конечно, как говорится: «Колхоз – дело добровольное». Если кого-то устраивает этот путь и подобное авторское положение – никто вас не остановит. Забудьте все то, что прочли выше и можете со спокойной совестью плюнуть мне на спину. Тем же, кто сомневается, советую крепко подумать. В конце концов, именно сомнение — извечный двигатель науки и прогресса.

Научитесь смотреть на себя критически.

Свыкнитесь с мыслью, что ваш текст не идеален.

Попытайтесь допустить, что ваш сюжет может оказаться изложенным не лучшим образом.

Представьте, что чего-то вы можете еще не знать. Оставьте сами себе место для развития.

Отодвиньте мысли о том, что любой, посмевший критиковать вашу работу, – завистливый зубоскал-неудачник. Хороший отзыв, безусловно, приятен. Но именно отзыв, содержащий замечания, способен заставить вас задуматься и сдвинуться с мертвой точки. Учитесь принимать критические отзывы.

Научитесь отделять себя от своей истории. Критику вашего текста от критики вас самих.

Да, вы вложили душу – но это ваша работа, а не ваше воплощение. Это драгоценный камень (как ни избито это сравнение), который изначально был бесформенным, мутным и шершавым. И вы еще только начали с огранкой. Как я уже писала раньше – первый черновик – это только начало. Он лишь помогает взглянуть на историю в целом, оценить ее слабые и сильные стороны, учесть недостатки. Господин Ахманов в небольшой статье для нашего сайта утверждает, что можно написать первый черновик начисто. При всем уважении, склоняюсь к мысли, что это способ не для большинства. Многолетние наблюдения на сайте лишь подтверждают это.

Вывод только один – не бояться работы. Как любят повторять: писательский труд – это 1% вдохновения и 99% труда.

Дело не легкое, но уж такое мы себе выбрали.

Перевод — capellini и Клер, специально для Сочинитель.ру

Из предыдущей главы мы узнали, что цепочка состоит из пяти компонентов.

У цепочки есть имя.

У цепочки есть тип.

У цепочки есть определенное число итераций.

Повторения и видоизменение цепочки могут быть описаны одним предложением, которое показывает изменения, через которые проходит цепочка.

Цепочка задает вопрос – и, чаще всего, отвечает на него.

Данная глава сосредоточится в первую очередь на втором компоненте – типе цепочки, и в особенности, на типе цепочек, представленном персонажами (цепочки персонажа). Для примера мы используем роман «Великий Гэтсби», написанный Ф.С. Фицджеральдом. Возможно, вам не потребуется синопсис «Гэтсби». Я имею в виду, да кто же его не читал, кроме меня, который добрался до него пару лет назад? Я закончил читать с чувством, что это лучший роман, какой я когда-либо читал. И вы знаете, я разбираюсь в подобных вещах.

Возможно, я мог бы написать эту книгу используя для примера исключительно «Гэтсби». Это то, что сделал Жерар Женетт в своей книге «Повествовательный дискурс» — он просто использовал написанную Марселем Прустом книгу «В поисках утраченного времени». Я немного заржавел над Прустом и, кроме того, его объем составляет более 1000 страниц. «Гэтсби», в моей версии, занимает всего 180 – что более впечатляет, по моему мнению. Чем больше вы его изучаете, тем лучше он становится. Я постараюсь рассказать то, что вам необходимо знать для конкретного примера, но эта глава не расскажет вам всего, что нужно знать о «Великом Гэтсби». Надеюсь, хотя бы, она расскажет вам многое о том, как использовать цепочки, чтобы раскрыть характер персонажа.

Предзнаменование в «Великом Гэтсби»

Начнем с малого. Ф.С. Фицджеральд был мастером предзнаменования. В конце прошлой главы я обещал, что цепочки помогут вам с предзнаменованиями. Вы наверняка встречались с расплывчатыми определениями данного термина. В контексте цепочек он выглядит более понятным: предзнаменование – это первая итерация в цепочке. Оно устанавливает наличие цепочки в повествовании, часто косвенным путем, которое оставляет едва заметный след в голове читателя. Косвенное часто является мерой писательского мастерства в том, как далеко разнесены итерации, одновременно оставаясь в памяти. Кроме того, вещи, которые вам необходимо сделать очевидными и вещи, которые вы хотите сделать очевидными – это материал, который существует на периферии разума читателя, и когда вы снова используете его, он оказывает эффект, который демонстрирует, что вы знали, что делаете. Предзнаменование рисует наброски мира, которые читатель затем раскрашивает.

Вот, проверьте:

Великий Гэтсби, таблица цепочек:

Одна из этих итераций предсказывает другую. Мы можем назвать эту цепочку «У кого чистое сердце? (и кого мы хотим в итоге видеть вместе)». В ней всего две итерации, что, как вы помните, является необходимым минимумом для создания цепочки. В данном случае это не только все, что нам требуется, но это все, чего мы хотим. Фицджеральд хочет связать Дэйзи, беспомощную, едва выскочившую замуж дебютантку, с Джеем Гэтсби – таинственным миллионером – и только их двоих. Я думаю, это вполне допустимо – спросить, что же автор пытался сделать. Потому что он все равно это делает, и нам стоит присмотреться – как именно.

Предзнаменование не обязательно нужно использовать только для развития персонажа. Фицджеральд использует его для всего, начиная с объектов, таких как рекламные плакаты и бассейны, вплоть до самых важных событий, таких как когда рассказчик, скромный продавец облигаций Ник Каррауэй, обнаруживает, что это Дэйзи, а не Гэтсби, была за рулем машины, сбившей Миртл Уилсон.

В книге нет более эмоционального момента. Однако его предзнаменованием является совершенно отдельная и, казалось бы, безвредная выходка, в которой не замешаны главные герои. На щедрой вечеринке Гэтсби, девяноста страницами ранее, пьяный книголюб Филин не может объяснить, почему же машина, на которой он путешествовал, оказалась в канаве. Когда он старается объяснить произошедшее другим тусовщикам, он запинается, пытаясь сообщить информацию о том, что за рулем был кто-то другой.

— Но как это случилось? Вы налетели на стену?

— Меня не спрашивайте, — сказал Филин с видом человека, умывающего руки. — Автомобилист из меня слабый, можно сказать — никакой. Случилось, и все.

— Если вы неопытный водитель, так не пытались бы править ночью.

— А я и не пытался, — возразил он с негодованием. — Я даже и не пытался.

Все кругом замерли от ужаса.

— Вы что же, самоубийство задумали?…

— Вы не так поняли, — запротестовал преступник. — Я вовсе не сидел за рулем.

Это событийная цепочка, состоящая из двух итераций. Аналогичное «Аааах!», которое прокатывается по толпе в первой итерации, отзывается эхом в нашем сознании, и неважно, можем ли мы вспомнить этот момент во второй и последней итерации, когда обнаруживаем, что Гэтсби не несет ответственности за автомобильное убийство – оно все равно где-то там.

Описательное предложение для цепочек в «Великом Гэтсби»

Если вы выполнили упражнение «Применение на практике» в конце предыдущей главы, то значит — начали составлять список ваших цепочек. Когда вы работаете с цепочками, вы начинаете  с названия, типа и количества итераций. Гоняться за всеми итерациями это та еще работа, но она приносит пользу, когда приходит время проанализировать, чего же в вашем манускрипте не хватает и что в нем есть с избытком. Когда вы собрали все итерации, самое время записать ваше предложение для данной цепочки: это должно быть односложное описание повторений и видоизменений, которое выделяет либо напряжение, присущее цепочке, либо те изменения, через которые проходит цепочка в ходе повествования. То, что делает ее интересной и уместной, другими словами.

Ниже приведены несколько предложений из «Великого Гэтсби» вместе с названиями цепочек, выделенными курсивом, и типом цепочек в скобках (заметьте, некоторые здесь раскрыты более, чем в одном предложении, но я пользуюсь возможностью передать содержание текущего повествовательного элемента).

·         Уэст-Эгг против Ист-Эгга (место): два сообщества Лонг Айленда настроены друг против друга, из которых первый «менее фешенебельный» и полон «сомнительных личностей», а второй, возможно, более фешенебелен, но «бурлящий под покровом обветшалых эвфемизмов».

·         Бедность Ника (персонаж): Главный герой продает облигации, что может быть хуже? Тем не менее, он говорит, что слишком беден, чтобы жениться, боится, что люди «разоблачат» и «не одобрят» его, ему приходится подобрать выпавший в поезде женский бумажник, «держа за самый краешек и как можно дальше от себя, в знак того, что не намерен на нее покушаться; но все кругом, в том числе и владелица сумочки все равно заподозрили во мне вора».

·         Зеленый огонек (объект): Возможно, самая знаменитая цепочка в книге. Гэтсби преследовал Дэйзи пять лет, пока наконец-то не переехал в особняк через залив напротив нее, и тем самым потенциально стал социально равным ей и завоевал ее руку. Гэтсби вытягивает руку и практически дотягивается до зеленого огонька на оконечности пирса Дэйзи. Его постигает неудача, но он идет к смерти, все еще веря в зеленый огонек.

·         Прошлое (концепт): Ник и Гэтсби по-разному смотрят на то, можно ли повторить прошлое. Гэтсби делает на него ставку: «Я устрою так, что все будет в точности, как было, — сказал он и решительно мотнул головой. — Она сама увидит». (стр.110)

·         Бассейн Гэтсби (объект): За все лето Гэтсби «ни разу не искупался» (стр.82). Он удерживает садовника от его слива, так как «…так за все лето и не поплавал ни разу в бассейне» (стр.153). Он заканчивает тем, что плавает в нем, когда его застреливает Уилсон – механик, одержимый ошибочной жаждой мести.

Бассейн Гэтсби – пример классической трех-итерационной цепочки. По факту, три – волшебное число для любой цепочки. Я часто даю совет: однажды использовав что-либо, используйте это дважды (чтобы отметить цепочку в мозгу читателя). А три раза – это волшебство.

Когда мы смотрим на пять вышеприведенных цепочек, мы можем видеть, что они представляют широкий спектр типов цепочек. Что мы, таким образом, имеем? Две противоборствующие локации, социальное условие, концепт (включающий память и действие) и два объекта. В этой главе мы также рассмотрим рекламный щит Т.Дж.Эклберга (еще один объект), коллоквиализм «старина» (фраза), как и несколько цепочек, которые раскрывают одновременно разницу и сходные черты в персонажах. Я полагаю, что мы можем повторять и видоизменять намного больше, чем просто каталог событий, и размах цепочек по типам добавляет всей текстуре повествования уникальность и незаменимость.