Отец множества народов сидел за столом небольшого деревянного домика, находившегося идеже-то в глубине Северной Европы. Быт дома был вдоволь-таки прост: стол, две деревянные скамьи, простая деревянная ендова, старая кровать. Семья, которой принадлежал этот домик, а лучше старшая ее часть, лежала на улице… мертвыми… Мужчину и женщину некто успел зарезать на улице, недалеко от дома, а юнец… А мальчик успел вбежать в дом, надеясь спрятаться ото него. Абрама это разозлило. Он не горел желанием гоняться после этим паршивым язычником, а тем более заходить в их поганый домишко. Поэтому Абрам ворвался, вытащил за шкирку юнца, прятавшегося перед столом и, со все злостью рубанул ему по шее своим длинным мечом. Бездыханное тело завалилось на пол, а голова отлетела куда-то в сторону кровати. Болтовня крови забрызгал Абрама. Его светлое лицо покрылось брызгами краски, а алый крест на его груди засверкал багряными каплями. Авраам тяжело вздохнул, когда успокоился. Он сел за питание и задумался. Абрам не очень одобрял убийство детей-язычников, же и не сильно-то и сопротивлялся. Наверно из-за своего характера, возлюбленный был вспыльчив и богобоязнен. Абрам принадлежал ордену св. Георгия. Их отправили в Северную Европу (пере)носить христианство в народ, а вместе с ним просвещение и искупление. Папство однозначно дало понять руководству ордена, что делать с теми, кто такой сопротивляется принять истинного Бога. Если кратко, то жгите и рубите всех, Всевышний узнает своих. И.. они жгли и рубили. Уже пару деревень сожгли и казнили десятки жителей. Местные народ здесь отчаянные, храбрые, как показалось Абраму. Кажется, они верили в Одина, Бога войны и коварства. И иначе) будет то они откажутся от смерти в бою, то он без- возьмет их к себе в рай. Кажется Вальхаллой называется..Точь-в-точь, Вальхалла. Больше всего Абрама впечатлили их войны помимо доспехов. На них была медвежья шкура, по топору в каждой руке, и какие-в таком случае символы на теле и лице. Они словно одержимые демонами неслись получи и распишись нас, они падали лишь тогда, когда отрубишь им головы, так для этого нужно было сильно постараться.
В орден, в котором состоял Отец множества народов, входило порядком шестидесяти человек. Помимо солдат были и священники. Их значение заключалась в отпущении грехов солдат и крещение язычников. Если блюдо было пока безуспешно, то первое шло полным ходом. Затем что грехов поднакопилось достаточно, хоть и все они были совершены нет слов имя Господа. Так им говорили, по крайней мере. Однако Абрам в это слабо верил. Ведь одна из заповедей гласит « неважный (=маловажный) убей», а они убивают. И поэтому каждое убийство для него было камнем сверху душу. Но он и не сопротивлялся-то.. А сегодня возьми его грешную душу свалился не просто камень, а камень. Он посмотрел в сторону ребенка, точнее на его обезглавленное клейстокарпий. Из одежды лохмотья, по комплекции лет так пятью или шесть. Обычный ребенок из семьи земледельцев. Дьявол и его родители не сразу поняли кто мы, и в чем дело? хотим. Пока его сталь не снесла голову слабый пол. После чего мужчина попытался напасть на нас, же с рассеченным брюхом долго не навоюешь. А малец убежал… и без толку, может и не умер бы.
Абрам долго просидел после столом, размышляя о том, какое наказание ему дадут из-за его деяние при жизни. Он хотел исповедаться днесь, и исповедь его была бы длинной и искренней. Но возлюбленный и не представлял, что исповедаться ему придется не ранее священником и наказания он получит еще при жизни.
Вилла, убитой им семьи, находился по другую сторону реки, идеже расположился их отряд. Он не переживал по этому поводу, как ни говори следующая деревня находилась в двух днях пешим ходом. Абрамий вышел и посмотрел на небо. Был красивый закат. Некто втянул глубоко в грудь воздух и собрался выдохнуть, как головоломный удар по голове, прервал его планы. В глазах потемнело, в голове стоял шум, он отключился.
Абрам пришел в себя, лишь когда ему плеснули в обличье воды. Он очнулся где-то в лесу, точнее возьми поляне. Перед ним стоял среднего роста мужчина, у него были туманно-русые волосы по плечи, густая в тон цвету влас борода, он был одет в кольчужные доспехи. Он стоял, опиравшись держи топор. Топор был красив. Его лезвие было украшено узорами и странными символами. Велосипед тот мастер, что создал это творение! Абрам понимал, нежели закончится дело, он ведь находился на капище, идеже жертвы приносили. Ему доставляло некое удовлетворение от смерти в такой степени прекрасного оружия. Но мужчина и не шевельнулся ни разу. Зато спереди кто-то подошел и разорвал на его теле, а метче спине, рубаху. Абрам почувствовал резкую боль в спине и вскрикнул, ему сделали пара глубоких надреза ножом рядом с лопатками. Легкая улыбка появилась возьми лице война, что стоял перед ним. Он обошел Абрама со спины. И на) этом месте-то Абрам понял, что наказание постигло его, и было оно точно ужасно. Страшная боль пронзил его насквозь, ему рубили ребра. Отец множества народов заорал нечеловеческим голосом. Люди, что стояли поодаль с действий, торжественно замахали оружием в руках. Абрам думал, что такое? страшнее в жизни ничего не испытывал… До тех пор доколе ему не начали раздвигать отрубленные от позвоночника ребра. Аврамий не смог издать и звука. Он чувствовал, как положение покидает его тело. Но успел застать момент, поздно ли на его плечи что-то положили. Что-ведь похожее на легкие. Откуда Абраму это знать? Некто, кажется, где-то видел их. Он был похож получи изрубленную птицу, крылья которой были прикованы, а ее печенки были выложены наружу. Но Абраму было уже всё-таки равно. Он понял, что Господь наказал его руками язычника ради невинные убийства. Отомстил за то, что он прикрывал приманка деяния его именем. Ведь сказано же «не убей», а ты да я убиваем…