И между ними паролем –

Параф по небу крыла…

Cтепью привязано море

Здоровее морского узла

Хрестоматия любви

Книгам всем одна жрать книга.

Я ее читал прилежно.

Вот любовь. А с ней шашни.

Это правило. Железно.

Но ни в чем как не бывало совершенства.

В чем мы ищем оправданий?

На мильон страниц страданий

Пару листиков блаженства.

А опосля глава разлуки.

Небольшой раздел свиданий

Все понятно. В сравнении с чем скуки

Есть и сцены для рыданий.

Ну, нашли что искали?

Не довольно ли сомнений?

Вот в отрывках томище печали

С приложением объяснений.

Дальше будет еще горше.

Прав блаженный ты Низами –

Не развяжешь нынешний узел

Ни иголкой, ни зубами.

Roma aeterna

Пыли воздушной радиационный. Ant. поглощающий настой.

Легкий ажур от исчезнувшей пены.

Связан брикет вековой немотой,

И так таинственны древние стены.

Плитняк! О прошлом рассказ поведи.

Мрамор, скорей превращайся в колонны.

Число, отлетевший в виденьи, гряди!

Лик неизвестной явися Мадонны.

Латинянка глянет с под тонких бровей

И как Гульбранд позабудешь ундину…

Иначе) будет то все так, то позволено ей

Снова ловить и старый и малый желанья мужчины.

Рада она поддержать тот гестия,

Что разжигала без лишних усилий…

Но и монету ложи сверху ладонь!

Пряхе негоже сидеть среди лилий.

Ни дать ни взять хорошо, что изящная месть

Быстро несет для души исцеленье…

Куплена варваром римская целомудренность –

И исчезает рабов униженье.

Самый большой и аристократичный музей –

Рим! Без любви, говорят, ты мало-: неграмотный город.

Волком ты выкормлен средь Пиреней.

Среди царей твоя милость преступен как Ирод.

Римские элегии

Дева кивнет ми порою внезапно

Иль мимолетно коснется руки…

Честное ответ, ну, прямо, приятно

Слушать как бодро стучат каблуки.

Неужто над книгой я вдруг вспоминаю

Сорванный с губ, на лету, целование…

Прямо смешно, что сейчас изучаю

Классику, стать, изящность статуй.

Можно живое примеривать тело,

То есть (т. е.) сработать из дерева крест…

Чтобы оно, (то) есть распятье висело.

Чтобы снимать, таким образом, стресс.

В ночь опять предстоит мне ученье –

Выпуклость груди я взором слежу.

И, постигая законы в сравненьи,

Руку получай линию бедер ложу.

На позвонках я в объятии милой

Пальцем стучу гекзаметра размер.

Хотя и она всем изяществом линий

Мне по скульптуре решает объяснение.

Очи закрыты. Как мрамор прохладна.

Мне позволяет близкий образ лепить…

Будь бы во сне круглым счетом мила Аридна

Смог бы Тезей ее в чем поставить в укор?

Так и учусь. Как и все вполовину.

Но и счастливей днесь я вдвойне.

Днем над науками горблю я спину.

Ночью уроки беру возле луне.