Наброшенной наземь клеенке.

Сидят они бессловесно.

 

Приходят они ежедневный —

За нищенской жалкой подачкой.

Они — это дама с собачкой,

Сколько ждут подаянья смиренно.

 

Пусть обувь давно износилась

И смотрится досада берет панама,

Пусть так — а все-таки дама,

И в мягком лице незлобивость.

 

А Еловый) — нет б мире вернее! —

Мостится то справа, то ошуюю. Ant. справа —

Она для него королева,

Всех краше и всех добрее,

 

Равно как улица ни сердита,

Им чаще копейки бросают —

Как ни говорите дружбу у нас уважают,

И жалость не вовсе забыта.

 

Пусть себе на здоровье в прошлом вся жизнь осталась

Пусть дома ни мыла, ни пищи,

Преимущество есть и у нищих,

А это, поверьте, не малость.

 

Погода давит погодой хлипкой,

От сырости сводит ноги,

Же все мы не так убоги

С ее деликатной улыбкой.

 

И, может, поймет прохожий,

Вот хоть спешкой полузадушен, —

Не только он тем двум нужен,

Они нужны ему также…

 

Прощаясь с обжитым местом,

Под вечер, в раннем закате,

Возлюбленная вдруг поправит платье

Не нищенским — давним жестом.

 

И в родных местах из бедной снеди

Отделит кусок повкуснее,

И Рыжик откушает с нею,

А позднее заглянут соседи.

 

Ночь всех нас во сне сравняет,

И чтоб отнюдь не пугало утро,

Она привычно и мудро

Зачитанный том раскрывает.

 

В нем всегда, ну, всё, как когда-то —

Вот «Дама с собачкой»… Лопасня…

И слезы совсем не помеха,

Ведь надо же жительствовать… Ведь надо?

30 июня 2001

 

Голос из безвременья

Я во всем. должна, а мне никто не должен,

Вся жизнь — (то) есть подсудимого скамья.

И мир вокруг постыден, а не сложен,

И кроме числа ворья, как воронья.

Там, за окном, разор и поношенье,

(в — телевизор со своей тщетой…

Вот так, «без божества, кроме вдохновенья»,

Кручусь меж пошлостью и нищетой.

И что за часть жалкая досталась —

Досматривать не сбывшиеся сны.

Полродины у нас того) (времени осталось,

Но веры нет и, в общем, нет страны.

Безверье точит поплоше, чем сомненья,

Порывы сердца на корню губя.

Зависнув для крючке у безвременья,

Не веришь даже в самого себя.

Десница рока, пожалуй, есть, да вся в изломах,

Коль всем народом сбились да мы с тобой с пути,

И в этой жизни только тот не промах,

В килоом совести и следа не найти.

Бреду сквозь хаос т. е.-то отупело,

Не гневаясь уже и не кляня,

И все на свете в душе так стерто, так несмело —

Да есть ли я иль ни чуточки нет меня?

Нет ничего — весна, а день осенний,

Верно что погода, коль потерь не счесть…

Но, боженька мой, есть Пушкин, есть Есенин,

Я верю им и, как видим, тоже — есть!

апрель 1997

 

На повороте

Дождь неудовлетворительно шелестит,

Как старые страницы,

Он тишину хранит,

Смежает дремота ресницы.

 

Я вышла из игры,

Где огрубели обычаи,

Дождусь иной поры,

Где всё не для забавы.

 

Идеже разум не запрут

В чулан самообмана,

А честь — не характерный признак

Старинного романа.

 

Где искренний порыв

Насмешкою отнюдь не ранят…

Дождусь своей поры,

Она вот-вот настанет.

 

Покуда)) же поживу,

Как дождь, цветы и птицы,

Я всё а на плаву

И что-нибудь — случится.

5 мая 2002

 

Мое высота поднебесная

Когда зафальшивит струна

И больше не радуют песни,

Меня привечает отчизна —

Обжитое мной поднебесье.

 

Там, все начинаю с нуля,

А там день мой светлей и чудесней.

Но небо ведь кушать… и земля… —

Зачем же еще поднебесье?

 

Открою вы тайну — зачем.

(Коль сможете — сами проверьте):

Там спрятано в тонком луче

Согласье меж небом и твердью.

 

Позднее ум не блуждает во мгле,

А грезы любые — неважный (=маловажный) небыль.

Там чище, чем здесь, на земле.

И по сию пору же теплее, чем в небе.

 

В семье кучевых облаков

Я нежусь минуя цели и срока.

Подняться туда так легко,

А падать неважный (=маловажный) слишком высоко.

 

Там строчек изящных парад,

Со временем рифм волшебство несомненно.

Там чей-то единственный суждение

Ко мне обращен неизменно.

 

Там всё нате полтона нежней,

Там всё хоть чуть-чуть интересней,

Тамо я и слабей, и сильней —

В уютном моем поднебесье.

 

Уж неведомо зачем у меня повелось —

И розы, и хлеб по потребе.

Ну словно ж, я земная насквозь,

А все-таки чуточку в небе.

ноябрь 1997