Авдотья Смирнова: «И я, и Михалков – все мы сотканы из русской литературы»

После премьеры фильма «История одного назначения» на «Кинотавре» (там она в итоге получила приз за лучший сценарий) режиссер ответила на несколько вопросов корреспондентов «КП».

— Вы сами как-то определили, для кого снимали кино? Явно не для тех, кто классикой не интересуется…

— Для любого человека, который любит Россию, я так вам скажу.

— Один мой знакомый после показа сказал, что ваш фильм — проявление «большого стиля», которого в российском кино не наблюдалось лет сорок…

— Да ладно вам! У нас богатая цветущая кинематография. А Герман-старший – это не большой стиль? На мой взгляд, и Алексей Балабанов – это большой стиль. Я считаю его гением, великим режиссером мирового класса. И то, что мир его как-то не очень заметил, это проблема мира, а не Балабанова. Он – режиссер размером с… я не знаю, с кого, с Фассбиндера.

— Но, честно говоря, ваш фильм напоминает не о Балабанове. Скорее уж чем-то – о Никите Михалкове периода расцвета. В усадьбе закончился сахар, совсем нет какао, заламываются руки, разбиваются сердца, рушатся судьбы…

— Может быть. Но я не думала об этом и не старалась что-то воровать у Никиты Сергеевича. Наверное, это связано с тем, что Михалков в лучших его картинах пронизан любовью к русской литературе. И я тоже, не скрою от вас, ее обожаю и считаю нашим главным вкладом в историю человечества. Мы же все, если находимся в поле русской культуры, сотканы из Толстого, Достоевского, Пушкина, Чехова, Лермонтова, Тургенева. Мы даже не отдаем себе в этом отчет, но, тем не менее, это так.

— Иногда кажется, что ваш писарь Шабунин спокойнее всех относится к собственной смерти. Почти как к освобождению от тех сорока лет жизни, которые он еще может прожить и которые были бы так же безрадостны, как уже прожитые. Это все остальные переживают за него и бесятся…

— Ну почему же он не хочет жить? Он совсем незадолго до того, как дать пощечину офицеру, говорит своей пассии: «Побегем, Дашутка. Вместе побегем к молоканам». И рисует перед ней картину рая, где никто не работает… Я обожаю Филиппа Гуревича, он замечательный актер, а нашла я его нашла благодаря тому, что мне повезло дружить с замечательным режиссером Борей Хлебниковым. Именно он, когда я искала актера, сказал: а вот посмотри, есть очень интересный парень. Показал мне его фотографию. Я говорю: «Ты что, с ума сошел? Ему на вид 12 лет». Он говорит: «А ты попробуй». Я его позвала, примерно через четыре минуты остановила пробу и сказала: «Филипп, вы утверждены». Потому что дальше пробовать было нечего, мне было совершенно очевидно, что Шабунин найден.

Вообще мне хотелось развернуть на экране большую палитру очень разных русских типов, русских лиц, характеров, очень узнаваемых. Они никуда не делись от того, что сейчас XXI век, а не XIX-й, очень хотелось, чтобы они все были разные и все наши…

— Кто у вас самой вызывает самую большую симпатию в этой картине?

— Прапорщик Стасюлевич, который в финале кончает с собой. Это мой любимый герой. И играет его мой любимый артист – Сергей Уманов, которого я считаю абсолютно выдающимся артистом, еще глубоко недооцененным.

— Вам сложно работать с близкими людьми? Главную роль играет ваш брат, еще в картине снялся ваш отец…

— Нет. У нас очень товарищеские отношения в семье. Мы все бесконечно друг над другом издеваемся, друг друга подкалываем. И отец – наш товарищ… У отца нас четверо. У моей мамы с отцом двое детей, и у моего отца с моей мачехой – двое. И так получилось, что крайние дети – то есть я и Алеша, я изо всех нас старшая, а Алеша младший, — очень похожи. И поэтому мы легко понимаем, на какие кнопки друг у друга нажимать. Но я не могу сказать, с кем легче – со своими или с чужими. Мне для того, чтобы снимать артиста, нужно быть в него влюбленной, неважно, мужчина это или женщина. Я всех своих артистов очень люблю, и некоторые из них превращаются в моих очень близких друзей. Аня Михалкова, которая снималась у меня в первой картине, для меня очень важный человек и очень близкий друг. Она мне больше чем актриса. Ксения Раппопорт, которая снималась у меня в «Двух днях» — тоже очень близкий друг, она мне не артистка.

— А, скажем, Яна Троянова, сыгравшая у вас в «Кококо»?

— Яна? Нет, вот она для меня актриса. Яна очень крупная фигура, крупная личность, но мы не в ближнем кругу друг у друга. Я сохранила очень яркие воспоминания о нашей совместной работе, и с радостным вниманием слежу за ее актерской карьерой.

— Говорят, сейчас многие продюсеры и режиссеры, выбирая актера, сначала смотрят на количество его подписчиков в Инстаграме, в Твиттере, в Фейсбуке. Это серьезный показатель популярности, он влияет на утверждение актера. У вас Софью Андреевну Толстую сыграла суперзвезда интернета Ирина Горбачева…

— Забавный вопрос. Мы изначально писали эту роль на Иру Горбачеву. Фильм «Аритмия» тогда еще не был снят, и именно из Инстаграма я узнала Иру. Но выбрали мы ее не потому, что она пользовалась там бешеной популярностью, а потому, что эти инстаграмовские скетчи показывали необыкновенный, уникальный актерский диапазон: она породила множество совершенно разных персонажей. И при этом она – ученица Петра Наумовича Фоменко, то есть у нее великолепная классическая театральная школа… Я понимала, что она со всем справится. А мне очень хотелось, чтобы Софья Андреевна была необычная, чтобы было видно, какая она незаурядная женщина.

— Сопродюсером картины является ваш муж Анатолий Чубайс. В одном интервью вы сказали, что сначала он не увидел в истории писаря Шабунина фильма. Тяжело, наверное, близких людей убеждать, что фильм на самом деле есть?

— Вначале я попросила у него денег на разработку сценария. Одно дело – я, но мои соавторы Аня Пармас и Павел Басинский совершенно не обязаны бесплатно посвящать полгода своей жизни моим фантазиям. Муж сказал: да, конечно, попробуйте. Потом уже наблюдал написание этого сценария, а потом его прочел — и сказал: да, давай пустимся в это плаванье.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Премьера фильма «История одного назначения»: Как Лев Толстой писаря от смерти спасал

1866 год. Поручик Григорий Аполлонович Колокольцев (Алексей Смирнов) проводит юность в блестящих эскападах. Однажды они с приятелями угощают циркового слона шампанским, и тот погибает в муках похмелья. Папа Григория Аполлоновича (реальный отец актера и заодно режиссера, Андрей Смирнов) устраивает ему выволочку, напирая на героические деяния нескольких поколений предков. Колокольцев, вспылив, удаляется из города Динь-Динь в армию, в пехотный полк — познавать жизнь и просвещать солдатиков. Там, правда, очень неприятный командир — капитан Яцевич, сухарь, который никак не хочет вместе с Колокольцевым вести задушевные беседы под кларет. Вскоре (хотя как вскоре — через час после начала фильма) на этого самого Яцевича набросится с пощечиной писарь Василий Шабунин (Филипп Гуревич), бледный, маленький и не шибко умный человек. Капитан отделается синяком, Шабунина за нападение приговорят к смертной казни (подробности)