Брусникин и пустота: не стало худрука театра «Практика»

Заслуженный артист России, руководитель московского театра «Практика» Дмитрий Брусникин ушел из жизни в возрасте 60 лет
Известный российский актер и режиссер, сценарист и театральный педагог Дмитрий Брусникин умер из-за сердечной недостаточности.

Злой рок веет над театром, над новой драмой, над местом в Москве, выхватывая тех, кто заметнее и ярче. Весной один за другим ушли режиссера театра Док Михаил Угаров и его жена Елена Гремина, прошло несколько месяцев и не стало их коллеги, друга, а с недавних пор — соседа по театру — Дмитрия Брусникина.

Страшная потеря кажется еще более несправедливой из-за сложившихся обстоятельств. Несколько месяцев назад Брусникин стал худруком театра «Практика». Это значило, что его ученики, объединенные именем «брусникинцы» перестанут скитаться по площадкам и, наконец, покажут все, на что способны.

Но у бога на этот счет был свой сценарий. Слухи о его борьбе с тяжелой болезнью ходили давно, но он всякий раз пресекал разговоры о страшном. Дмитрию Брусникину было всего шестьдесят. (Как мрачно шутят в сети, до нового пенсионного возраста он не дожил). Удивительно красивый, рано поседевший человек, с аккуратной бородкой коробом, внимательным ищущим взглядом, внешне напоминающий Довлатова.Он и играл роль Довлатова больше двадцати лет в МХТ имени Чехова, в спектакле «Новый американец». Режиссер и педагог, последователь Олега Ефремова, Брусникин руководил одной из лучших школ-студий в России и был наставником одной из самых молодых и самых любимых театральных трупп столицы. Жить в Москве и не знать, кто такой Брусникин — было просто невозможно.

Но и не москвичам и даже тем, кто, может быть, никогда не бывал в театре, имя и образ Брусникина не пустой для сердца звук. Наши женщины полюбили его давно. За роли благородного белобородого султана из «Неравного брака» или красавца князя Шадурского в «Петербургских тайнах» — безумно популярного в девяностые сериала.

Брусникин стеснялся своей первой сериальной роли. Ему не нравилось в ней все: и то, что это сериал, и то, что ему пришлось закрашивать седину. Но сегодня, спустя время, сериал поражает выдающимся актерским составом. Бок о бок с ним играл Караченцов, Наталья Гундарева, Виктор Авилов…многих из них уже нет в живых. В том числе и авторов сценария, тех самых Греминой и Угарова.

Он родился в 1957 году в Потсдаме, в семье военных. Жил в Германии до пяти лет. После возвращения в Советский Союз, семья много скиталась по гарнизонам и в школу Дмитрий пошел, как маленький Филиппок, сам, в неполные шесть лет, потому что хотел учиться, а дома одному было скучно.

Он говорил: ничего не нужно делать специально. Все решит случай. В его жизни случай предопределил и карьеру, и встречу с женой и странную смерть на взлете… Дмитрий учился на третьем курсе института электронной техники в Зеленограде, даже не помышляя о карьере актера. Всего лишь поехал посмотреть, как поступают друзья. За компанию поступил сам, да еще сразу в три вуза. Когда дома узнали о произошедшем — не одобрили, не поняли и не поверили. «Не понимаю, какой из тебя актер, ты же не смешной», — недоуменно развел руками отец.

Брусникин закончил МХАт, курс Ефремова. А потом – получил в наследство от учителя мастерскую, в которой преподавал всю жизнь, которая стала со временем одной из передовых школ-студий в России.

— Может быть, это звучит странно, но с Чеховым у него были отношения, как с живым человеком, — вспоминает ученик Брусникина Юрий Квятковский. — На репетиции он мог сказать, вы знаете, мы посоветовались с Антоном Павловичем и решили. Или: Антон Павлович считает, что нужно сделать так… Мы не удивлялись, понимая, что он говорил на полном серьезе и не шутил.

Новый виток жизни начался в 2015 году, когда мастер выпустил свой знаменитый курс, получивший имя «брусникинцы» и ворвавшийся в театральную жизнь столицы спектаклем «Это тоже я. Вербатим». Спектакль получился случайно, как многое в жизни Брусникина. Педагоги школы-студии дали ученикам задание собрать истории людей, которых они встречали в жизни: на улицах, в университете, кафе, поездах и магазинах. Из этюдов было создано знаменитое действо, демонстрирующее нас, увиденных глазами двадцатилетних. Имя Брусникина загремело и оказалось неразрывно связанным с понятием «вербатим».
— Нельзя сказать, что Дмитрий Владимирович был первопроходцем жанра. Такие спектакли ставились и до него. Но он популяризировал метод, — рассказывает режиссер и ученик Брусникина Юрий Квятковский. — Все началось с того, что в своей Мастерской он на целый семестр ввел преподавание нового документального направления. Это создало революционную ситуацию, ведь пожилые преподаватели не воспринимали документальный театр как что-то важное. Однако эксперимент оказался настолько удачным, что после него мастера других курсов стали предлагать своим студентам этот метод актерского обучения.

Доверие к творческому потенциалу других людей было отличительной особенностью Дмитрия Брусникина.

— Мы познакомились во время работы над спектаклем «Бетховен», который идет в театре «Практика», вспоминает драматург Валерий Печейкин. — Я был впечатлен этой фигурой. Брусникин сам был художник и стоял на позиции художника. То доверие, с которым он отнесся ко мне, молодому автору – подкупило меня. Это доверие, как я понял потом — свойство крупных фигур.

Как справедливо заметил Печейкин, зачастую, когда приходишь на спектакли учеников немолодого мастера — «понимаешь, что перед тобой старики и возраст мастера передался им, как укус вампира». Удивительно, что этого удалось избежать Брусникину. Он казался ровесником своим ученикам.

Брусникинцы заслужили славу одного из самых интересных и самых трудоспособных коллективов Москвы. Они ставили много, на их спектакли стремились попасть, но своей сцены у труппы не было, она кочевала по площадкам. Изменения наметились в этом году. Брусникин стал худруком театра «Практика», подходившего ему невероятно. Важнейший театр Москвы, «Практика» был предтечей «Гоголь-центра», здесь начала свой путь новая драма, здесь заявляли о себе молодые драматурги.

И это означало новый виток жизни коллектива.

— Трудно передать, как мы радовались, — говорит Юрий Квятковский. — Появилась надежда, что можно думать о долгосрочной программе, сотрудничать с новыми режиссерами… ведь очень трудно приглашать режиссеров, если у тебя нет своей площадки… Мы надеялись на качественные шаги вперед. И что теперь…

Символично, что одной из последних ролей, сыгранных Брусникиным, была роль психиатра в постановке Михаила Диденко «Чапаев и пустота». В пелевинской бесконечности сегодня сошлись и сам спектакль, и смерть режиссера и будущее его театра. Смогут ли брусникинцы существовать без Брусникина — вопрос, который волнует многих. Ведь ни для кого не секрет, что главным центрообразующим элементом труппы был руководитель.

— Все закрутилось, благодаря ему. Если бы актеры объединились не вокруг него, а вокруг метода, можно было говорить о жизни после ухода мастера. Но в случае брусникинцев все вертелось вокруг него самого. Чтобы система работала, ему нужно было быть рядом. Что будет с его уходом — непонятно. Пустота. – констатирует Квятковский.

Александр Молчанов, драматург, писатель, преподаватель

Дмитрий Владимирович был выдающимся режиссером и театральным педагогом. Рядом с ним все живое расцветало. Мы так радовались за театр «Практика» и за Дмитрия Владимировича, которые, как мне кажется, очень хорошо подходили друг другу…

Вы знаете, я понимаю, что по правилам некролога я должен говорить хорошие слова о покойном. Но у меня нет сейчас на это сил. Это просто какое-то чертово проклятие. Чертов, проклятый год. Угаров, Елена Анатольевна, вот теперь и Дмитрий Владимирович. Такое ощущение, что нас всех кто-то проклял. Как будто сломалось что-то, ради чего можно было жить.