Раньше в питейно-закусочных заведениях кто имел дело с посетителями? Половой, прислуга, ванька…
Все они из простого люду – суетливые, с бегающими в разные стороны хитрыми глазками. Такие, чем чёрт не шутит, и отраву без зазрения совести в блюда подсыпать могут. Вот потому ввели официальное лицо по обслуживанию богатых клиентов, и назвали его официантом.
Современный официант немногословен, педантичен. Чётко выполняет роль связного между посетителем, буфетчиком и шеф-поваром. Одет он, как джентльмен, – в белой сорочке с чёрной бабочкой. В совершенстве владеет, как переводчик, английским языком, приборами и, будто фокусник, наливая шампанское, ни капли не прольёт на скатерть.
Он подходит к столу и заученно, словно артист, обращается к вам:
– Вот, пожалуйста, меню…
– «Меню!» – передразнивает в шутку кто-либо из молодых да богатеньких мажоров, который уже подшофе. – Тебю нам не надо!
– А я вам и говорю: не меня, а меню! – снисходительно и спокойно отвечает официант. – Чего желаете заказать?
Его спокойствие зиждется в предстоящем конечном результате: уж тогда он вволю отыграется на шутнике, записав в счёт лишние деньги за «моральный ущерб», хотя сам клиент об этом даже не догадывается.
Официант должен обладать блестящими математическими способностями. Подавая в конце вечера счёт, он сохраняет хладнокровие Штирлица в тылу врага.
– Что-то цифра окончательная того… Больно она, это самое… – сомневается посетитель ресторана.
Он, хоть и при деньгах, но не любит, когда кто-то хочет вытянуть из его кошелька лишнюю купюру, развести, аки лоха.
– Позвольте-с…– Официант само олимпийское спокойствие. – Балычок столько-то… икорка столько-то… напитки… закуски… пирожное… мороженое… кофе… сигареты… десерт… два разбитых бокала – на счастье, между прочим… Выходит 318 долларов 85 центов. А ну-ка, глянем, что мы имеем в счёте? Так… Здесь 315 долларов 70 центов. Как видите, я даже дал скидку, чтобы вы и впредь к нам захаживали…
Клиент из новых богатеев удовлетворён. Он как бы даже сэкономил.
– Вот тебе 320 баксов. Без сдачи… – милостиво говорит он официанту.
А тот величественно удаляется, направляясь к следующему столику – исполнять свою официальную миссию надувательства.
Бытует такая история, которая часто пересказывается его коллегами. Как-то директор одного крупного оборонного предприятия ужинал с партнёром в ресторане. На лацкане его пиджака сверкала золотая Звезда Героя Труда. После сытного ужина с коньяком и удачной деловой беседы Герой был в прекрасном расположении духа. Он подозвал официанта и предлагает ему:
– На моём заводе мог бы инженером быть. Понравился ты мне. Поехали со мной, беру тебя, парень!
– А сколько ваш инженер получает? – вежливо интересуется официант.
– Ну, двести долларов, – отвечает заслуженный директор.
– В день? – уточняет официант.
– Ну, ты даёшь, парень! В месяц! – резко отрезает директор, который не любит слишком длинных разговоров и лишних вопросов.
– Так я двести имею за день! – отчеканил в ответ официант. – Приходите к нам ещё, всегда вам будем рады-с…
И одаряет Героя на этот раз не дежурной, а почти сердечной улыбкой, вежливо откланиваясь по-японски низко. Директор ему симпатичен своей глуповатой непосредственностью, такое впечатление, что он далёк от реалий жизни.
Он – официант, официальный представитель Бахуса, и у него вовсе нет никакой зависти к кому-либо. Кого только не приходилось ему обслуживать! Генералов, знаменитых артистов, писателей, учёных. В ресторане он был весомее, значительнее их. И они это понимали и принимали как должное. Он мог всё: мог обслужить быстро, превосходно, мог подладиться под их настроение, угодить в их причудах и наблюдать их медленное падение за столом, поскольку чревоугодие и пьянство входят в число грехов человеческих.