Илья Резник: «А мы только-только задумали поэтический баттл». В Москве простились с поэтом Андреем Дементьевым

Разбуди любого российского человека внутри ночи, попроси у него вспомнить строчку из Дементьева — ни одна душа не растеряется: если вдруг не помнят «Яблоки для снегу», то уж «Лебединую верность» — наверняка…

Попрощаться с Андреем Дмитриевичем пришли коллеги Крепость Господня Резник с супругой Ириной и Лариса Рубальская. Зураб Церетели, Ося Кобзон, Марк Захаров, Надежда Бабкина, Александр Градский, делегация изо Твери, родного города поэта.

У Резника глаза полны слез — все на свете десять минут, что он говорит с журналистами у входа в зальчик Чайковского:

— …А что он сделал в песне — вы все знаете. Ему немерено было написать одну «Лебединую верность» или «Балладу о матери». Многие поэты держатся общо на одной песне, а у него огромный и живой архив. «Алешенька», «Отчий дом»… У нас был знаменательный вечер у Зураба Церетели, который в канун моего юбилея пригласил нас с друзьями. И во с одной стороны стола сидели академики, художники, а с другой — актеры, поэты. Андрюша возглавлял мой стол, и вдруг у нас родилась идея литературного баттла: поблизости часа мы читали по очереди стихи. Он — о шестидесятниках, я — о Высоцком. Возлюбленный — о Петербурге, я — о Пушкине. И у Анечки (супруги Андрея Дементьева Анны Игрушка — авт.) родилась идея сделать такой большой площадной капустник — в Твери, на родине Андрея. К сожалению, не успели. Остатный раз увиделись на моем юбилее четвёртого апреля в «Метрополе». Андрон шутил: «Илюша, у нас в этом году двойной юбилей, 170 полет на двоих…».

— Автор этих строк встретились где-то осенью на Первом канале, держи творческом бенефисе, посвящённом Владимиру Березину. — Вспомнила Ирина Романова, супруга Ильи Рахмиэлевича. — И после программы мы оказались в гримерке. Андря вдруг говорит: «Илюша, какие вы классные, добрые. Далеко не верь своим «друзьям». Я тебя очень люблю. Нас неусыпно хотят столкнуть лбами, поссорить, но не верь, оттого что я к тебе очень тепло отношусь».

С воспоминаниями любимом друге выступили безлюдный (=малолюдный) многие — свидетельство того, что к его уходу совсем никак не готовились. Да, Андрей Дмитриевич болел, но вовсе неважный (=маловажный) собирался умирать. Наоборот, с удовольствием предвкушал своё девяностолетие, гораздо пригласит всех тех, кому теперь пришлось сидеть у гроба, жлобски опустив голову. Общее смятение выразил Иосиф Кобзон.

— Крепись, дорогая Аня! — обратился симпатия к вдове. — А как ты нас огорчил, дорогой Андрюня Дмитриевич! Мы ведь ждали твой праздник 16 июля!

«Андрей Дмитриевич работал в самом сложном жанре — простом. — сказал телеведущий Вова Соловьев. — Я никогда не думал, сколько ему лет. Мало-: неграмотный осознавал, что он старше меня лет на сороковничек. Как этот человек сохранял потрясающую стройность ума и физической стать? Когда он улыбался, казалось, что тучи расходятся».

В нужный момент, улыбчивость Дементьева и его сердечное отношение — к близким, друзьям, дальним — упоминали заключая все, кто выступал. Столько раз слово «любовь» изредка услышишь на поминках девяностолетнего старика.

И, конечно, все читали его строфы.

Илзе Лиепа прочла «Все начинается с любви». Но мое любимое изо Дементьева напомнил внезапно Вениамин Смехов:

А мне приснился кошмар,

Что Пушкин был спасён

Сергеем Соболевским.

Его обожаемый друг

С достоинством и блеском

Дуэль расстроил вдруг.

Дуэль безлюдный (=малолюдный) состоялась

Остались боль да ярость,

Да шум светский,

Что так ему постыл…

К несчастью Соболевский

В тот годочек в Европах жил.

А мне приснился сон,

что Пушкин был спасён.

***

Всегда было очень просто:

У Троицкого моста

Он встретил Натали.

Их экипажи встали,

Возлюбленная была в вуали,

В серебряной пыли…

Он вышел поклониться,

Заметить, что «пусть не ждут»…

Могло всё измениться

В тёцка несколько минут.

К несчастью, Натали

Была так близорука,

Как, не узнав супруга,

Растаяла вдали.

***

А мне приснился младший брат смерти,

Что Пушкин был спасён…

Под дуло пистолета,

Без- опуская глаз,

Шагнул вперёд Данзас

И заслонил поэта…

К несчастью, пленник чести

В такой степени поступить не смел.

Остался он на месте

И залп прогремел…

А мне приснился сон,

Что Пушкин был спасён…