Ирина Антонова: Точно знаю, в музеи ходить надо, но необязательно ночью

В ГМИИ им. Пушкина 96-летняя Ина Александровна работает уже 73 года, из них 52 возьми посту директора, в последние годы является его президентом. И, исключая того, Антонова — полный кавалер ордена «За заслуги впереди Отечеством», лауреат Государственной премии, заслуженный деятель искусств. Литоринх кому, как не ей, знать о проблемах российских музеев. И главная изо них, как мы поняли, заключается в том, что музеев у нас недовольно.

«СОКРОВИЩА ИЗ ЗАПАСНИКОВ НЕ ПОКАЗЫВАЮТ ДЕСЯТИЛЕТИЯМИ»

— Россия, окромя Москвы и Петербурга, обделена музейными комплексами, — сетует Ина Антонова. — Большинство российских музеев, созданных после революции, — сие результат перемещения ценностей. Государство решало, куда и кому обнаружить те или иные коллекции. Например, часть произведений с нашего музея попала в Севастополь. То же самое было с Эрмитажем, с Третьяковской галереей — и они передавали кое-по какой причине из своих коллекций в периферийные музеи. Все главные культурные сокровище давно распределены. А проблема осталась. Далеко не вся стейт насыщена интересными коллекциями. Многие регионы, например Сибирь, сидят получи голодном пайке в плане ознакомления с мировым искусством.

— Но к ним привозят выставки.

— Да, привозят, но между временной выставкой и постоянной экспозицией — колоссальная земля и небо. Выставка была и уехала. Кто-то успел прийти, который-то нет. В то же время коллекции центральных музеев — Эрмитажа, Русского музея, Третьяковки, нашего — знай растут. Запасники переполнены. Эти колоссальные хранилища увеличиваются ради счет частных коллекций, приобретений, которые делает государство, новых художников… Вам бывали в запасниках?

— Бывала…

— Видели эти выдвижные стеллажи, свыше донизу заставленные картинами? Это, конечно, ценный научный ткань для специалистов. Но в таком виде это мертвые товары даже в музее. В запасниках есть прекрасные экспонаты. Но их показывают нечасто в 20 — 30 лет по особому случаю. А есть и такие, которые во всех отношениях никогда не показывают зрителю. Это неправильно.

— Вы предлагаете крупным музеям доверить сокровищами с провинцией?

— Я не люблю слово «провинция». У нас огромная отечество, которая вопиет из-за недостатка музеев, с одной стороны. А с кто-нибудь другой — огромные художественные сокровища хранятся под спудом. Я думаю, систематизирование специалистов, имеющая широкие взгляды, без местнических предрассудков, могла бы кончить, как вещи из запасников распределить. Причем передавать надобно(ть) хорошие вещи. Поверьте, если Эрмитаж или наш Метрополитен-музей передаст часть своей коллекции в региональный музей (где снедать условия хранения, температурный режим, охрана), все только выиграют.

— Думаю, ни Водан директор крупного музея не будет в восторге от идеи распределения ценностей.

— Я с лишком полувека руководила музеем и понимаю, что любому директору свет не мил согласиться с тем, чтобы у него забрали Пикассо или Матисса. Да запасники — это не собственность данного музея или данного директора. До сей поры музейные ценности принадлежат государству. Оно и должно решать эту проблему.

«МОСКВА ЗАСЛУЖИЛА Эрмитаж МИРОВОГО КЛАССА»

— Несколько лет назад вы высказались по (по грибы) восстановление музея нового западного искусства, который в 20-х годах прошлого века был создан изо национализированных коллекций купцов Щукина и Морозова. И после войны ликвидирован в области приказу Сталина…

— Я бы точнее сформулировала — репрессирован. И поскольку в новейшее дата мы восстановили память и честное имя многим репрессированным в эпоху сталинизма, ми кажется, что государство могло бы разобраться и с этой колоссальной несправедливостью.

Сергуня Щукин и Иван Морозов — гениальные коллекционеры. В то время, капут ХIХ века, искусство импрессионистов было совершенно новым. Щукин и Морозов увидели в картинах Мане, Ренуара, Сезанна, Пикассо большое занятие, за которым будущее. Они покупали картины на неординарный страх и риск, мучились, терзались. Например, Щукин одним изо первых купил картину Пикассо. И сомневался, правильно ли спирт сделал? Поставил картину у себя дома в дальний угол, привыкал, в будущем выдвинул на видное место.

У Морозова в его особняке бери Пречистенке была целая стена в картинах Сезанна. Это его любимый человек художник, кстати, очень трудный для понимания. Это были мало-: неграмотный просто нувориши, которые не знали, куда деньги помещать. Они собирали свои коллекции осмысленно.

После революции их коллекции национализировали. Морозов пока еще некоторое время работал ее хранителем. Потом уехал изо России. Коллекция осталась в его особняке на Пречистенке, 21. А Щукин ещё раз до революции писал в письме к директору музея изобразительных искусств Ивану Цветаеву, чисто собирает коллекцию картин для Москвы. Это было его похоть, не считаться с которым неправильно. На основе двух сих коллекций в 1923 году был создан единый музей нового западного искусства.

В Москве лопать великие музеи: Третьяковская галерея и Кремль. Наш музей — ГМИИ им. Пушкина — маловыгодный относится к топовым. Я всю жизнь в нем работаю, но у меня недостает ложного патриотизма. А вот музей нового западного искусства интересах Москвы стал бы музеем мирового класса. Когда бадняк назад мы вывозили нашу часть коллекции Щукина в Город на берегах Сены (другая часть находится в Эрмитаже. — Ред.), один с половиной миллиона человек посмотрели ее всего за несколько месяцев. Ваша сестра представляете, что было, если бы на этой выставке была сызнова и коллекция Морозова?!

— В коллекции Щукина — Морозова не так в навал вещей — около 700. Достаточно ли этого для большого музея?

— Понятно! Это лучшее собрание импрессионистов в мире. Почему Москва безграмотный может иметь музей определенной эпохи? Она его заслужила.

— Ваше касательство к акции «Ночь музеев»?

— Я не поклонница пиар-акций. Да точно знаю, что в музеи ходить надо. И необязательно сие делать ночью.

КСТАТИ

«Мона Лиза» — очень знаменитая вещь»

— Арюха Александровна, на протяжении долгой жизни вы общались со многими руководителями государства, не более чем министров культуры — более десятка. Кто больше других интересовался музейным делом?

— Я отдаю преференция Екатерине Алексеевне Фурцевой — она была работяга и доверяла специалистам. Временами я ей предложила привезти в Москву картину Леонардо да Винчи «Мона Лиза», симпатия задала только один вопрос: «Думаете, это будет небезынтересно?» Я ответила, что будет: «Очень знаменитая вещь». Всего ради один месяц (!) она получила разрешение правительства Франции подвезти в Москву главный мировой шедевр. И Пушкинский музей провел эту выставку 44 возраст назад. «Мона Лиза» почти не покидала Лувр. Водан раз побывала в Нью-Йорке и один раз в Японии. И заносчивость-мажорно (по дороге из Японии) в Москве — благодаря Екатерине Алексеевне. У нее было совсем женское качество — желание видеть результат.

«Комсомолка» рекомендует во всем любителям прекрасного коллекцию «Лучшие современные художники» на shop.kp.ru и в фирменных магазинах «КП».