А зачем по этому поводу думает сам Иван? Об этом некто расскажет на канале «ТВ Центр» в программе «Мой герой» кайфовый вторник, 3 апреля, в 13:35. А пока – фрагменты беседы Татьяны Устиновой и актера, режиссера, сценариста Ивана Охлобыстина – эксклюзивно пользу кого сайта kp.ru.
Разговор ведущей и актера начался весьма неожиданно. Услышав ото Устиновой, что он очень умный, Иван парировал: «Это недостижимо. Я набитый дурак». Впрочем, дальнейшая беседа показала, что ох, лукавит Иваха Иванович.
Иван в гостях у «Комсомольской правды».Фото: GLOBAL LOOK PRESS
– Кем были ваши предки?
– Папа у меня военный врач. Причем очень взрослый человечек – 1905 года рождения. Мою прабабушку по материнской очерк это всегда очень удручало, потому что она-в таком случае была 1904 года рождения… Папа женился на моей 19-летней маме, как-нибуд ему было 62 года. Но выглядел он полет на 40, подтягивался 19 раз. Не курил, приставки не- пил. Мама окончила Баумана, приехала на практику к своей маме, которая была медсестрой и работала в центре реабилитации в Тульской области, кой как раз возглавлял мой отец.
До 4-5 класса я жил с бабушкой и прабабушкой, потому что моя мама училась, а папа к тому времени сбежал. Хотя осуждать его нельзя. Ему войны, которые он прошел, помешали побеждать семью, стать хорошим отцом.
– В Москву когда приехали?
– В пятом классе. Первое дело жили в коммуналке. Потом маме дали однокомнатную квартиру в Войковской, где я и ходил в школу. Но в восьмом классе меня после этого категорически отказались оставлять, потому что я дурак набитый был, троечник. Маманя говорила: «Ты будешь пэтэушником». И я стал пэтэушником – до армии отучился для оператора ЭВМ. Я же был фанатом Стругацких, особенно «Понедельник начинается в субботу». И пользу кого меня это было прекрасное время… Потому я ушел в армию, вернулся, поступал в ВГИК.
– И началось кино…
– Да, в 90-е. Я сидел в общаге с друзьями – узбеком и таджиком. Я пили ташкентский 95-й чай и беседовали, по-моему, об йогической практике. И на) этом месте прибегает Ренат Давлетьяров, говорит, что меня хочет сгруживать Никита Тягунов, и там еще Мамонов. А я не хотел находиться артистом. Но он мне мотивировал так: «Девчонки, стая, халява, выпивка, деньги!». И я согласился…. Кино-то было хорошее, авторское, я после него получил приз на «Кинотавре» за лучшую мужскую амплуа (Речь идет о фильме Никиты Тягунова «Нога», 1991. – Прим. ред.).
– У вы роль в фильме «Царь» очень непростая. Как вам жилось со временем нее?
– После выхода фильма «Царь» было много претензий, ми говорили: «Как ты мог такого черта играть? Твоя милость же священник!»… Я очень не хотел лишаться того, какими судьбами к тому времени имел. Благо, меня выслушал патриарх и принял мою точку зрения. Я написал ему открытое послание и объяснил ситуацию, попросил запретить меня к служению, пока снимаюсь в синематограф, чтобы не было повода к моему осуждению. Знаете, ради меня важнее Церковь, нежели моя частная жизнь.
– У Алана Милна упихивать такая мысль, что человек, когда женится, то может кошки на сердце скребут каждое событие своей жизни дважды – один раз до-настоящему, а второй – рассказывая о нем жене. Вы с женой Оксаной одновременно переживаете события вашей жизни?
– Знаете, Оксана не прочитала ни одного мой сценария, ни одной пьесы… Фильмы-то чудом посмотрела – и так ее дети заставили. А так очень сложно с ней отчего-то переживать. Она вещь в себе. Что-то ей передавать – это очень неблагодарное дело. Это как кричать ночной порой в колодец на кладбище – ничего хорошего в ответ не услышишь. У нее нате все критический взгляд, она очень остроумная.
– Вы держится за женину юбку?
– Я раб рабский. У Оксаны в нашей семье кличка есть – «Мать – Сыра Земля». Держи ней все стоит. Когда она меня оставляет минут получи и распишись двадцать наедине с детьми, у меня возникают мысли о дробовике… Я считаю себя обязанным иметь на иждевении наиболее комфортное существование моей семьи. Она же до сей поры распределяет, все знает, и с моих плеч сняла все. Я занимаюсь не более сам собой.
– Оксана обеспечивает быт. Но вот наместник петра приехал после съемки. И что?
– Ничего. Знаете, легче ребенку Вотан раз по заднице дать, чтобы он не кормил гномиков в розетке, нежели прочитать ему пять книг Спока. Самое главное, что нельзя делать с детьми – это их не уважать.
– А вам их пересчитываете?..
– (Смеется). Легче новых родить. Когда наш брат жили в Тушино, у нас была небольшая квартира, а у меня кухня прямо напротив входной двери. Я лежу на диванчике, мимо который-то идет. И за долю секунды мне нужно либо вспомять, как зовут, либо сказать «Эй, ты». И теперь наше будущее надо мной издеваются: «Эй, я» принес тебе чай». (Хохочет).