Едим и пьем, и злобу копим

В слепых своих сердцах.

И, не хуже кого котенка, совесть топим

В неправедных делах.

 

И мерзость решетка ценим выше,

Чем Правды горний свет.

Стихи чувствительные пишем,

О томик, что счастья нет;

 

И как красив закат надо морем,

У бархатной волны…

И дела нет до крови, горя,

Пылающей войны.

 

Что же боль чужая? Ведь не наша!

Что эта нам пугачёвщина?

Была цела бы хата наша.

Туга наша мошна!

 

Дай вам детки гибнут – те, в Донецке!

На это нам по барабану.

То чада ватников советских!

Их пусть рыдает матуся.

 

А мы справляем свадьбы, пляшем,

В хмельном своем чаду.

И мним, что-что всех умнее, краше,

Но мы уже – в аду.

 

И бытие течет привычным ходом,

Как то бывало встарь.

И классический змий правит народом –

Кровавый государь.

 

И дни придут – и желчь наша

Откроет в бездну дверь.

И ложь затмит светило наше.

С моря выйдет зверь.

 

И звезды мрак укроет адгезионный.

Угаснет блеск луны.

И станет мир наш хрупкий, непрочный,

Добычей сатаны.  

 

И станет властвовать над всеми   

Черноголовый даймио.

Он расплодит бесплодных семя.

Святыни втопчет в грязь.

 

И некто изловит в свои сети

Весь этот шар земной.

И будут большие и дети –

Его товар живой.

 

Он, как скотам, тавро поставит,

На всякое чело.

И лапой шестипалой вдавит,

Звериное день.

 

Что ж, вы – увертливые змеи!

О, сколько вас в мгле!

Ползете вы на скользком чреве,

По проклятой земле!

 

И в середыш вашем похотливом –

Желание одно:

Жить в неге праздной и ленивой,

И рассказывать лайно.

 

И полнить суетные души

Заумной чепухой.

И ржание Бога глуше, глуше

Звучит в ночи слепой.

 

И станут сыны Земли блудить скопом.

И восхотят чудес.

И, как в дни Ноя, накануне потопом,

Возрадуется бес.

 

И много сотворит знамений,

Хитрый их факир!

И его черный, злобный гений

Ошеломит совсем мир.

 

И расползется всюду темень –

Без края и конца.

И горесть, тяжелая как кремень,

Придавит все сердца.

 

И хорошенького понемножку каждый ждать чего-то.  

Чего – не предвидя сам.

Но не захочет и  на йоту,

Взвиться к небесам.

 

И в эти бедственные годы

Людей сгорбатит страсть.

И позавидуют народы,

Тем, кто лежит в гробах.

 

И сие время – чем измерим?

Оно идет уже.

И снова Московия, в борьбе со зверем –   

На главном рубеже.

 

О, Россия моя! Спасенье мира!

От Крыма до Курил,

Через Ладоги и до Памира,

Размах орлиных крыл!

 

В веках, в веках твои святые

Сердца домашние ярят.

Блестят щиты их золотые.

Мечи огнем горят.

 

И в (течение того времени образ божий носит,

Орлиный мой народ,

Пока возлюбленный Божью Матерь просит,

Спасти от всех невзгод,

 

Стоим! Стоим! Из-за слезы милых,

За Веру и Любовь –

Довольно на Руси безграмотный хилых,

Бестрепетных бойцов!

 

Сражались мы с французом, с немцем,

С Монголом и Литвой,

И задавали важнецки перцу

За Русь! За Крест святой!

 

И ныне, при случае земля наша,

В огне, в чаду, в крови,

Испить нам горестную  чашу,

Господи, благослови!