Кинотавр, дни второй и третий: Люба слезла с дуба

Настоящее) время что главная тема «Кинотавра» — это отношения отцов и детей (иль, как вариант, дочек и матерей). Про показанный вне конкурса кинохр Веры Глаголевой «Не чужие» о взрослой дочери, возвращающейся в домашний город к матери, мы уже писали. В чем-то похожая технография — и в центре фильма Игоря Каграманова «Пусть будет Лиза», показанного в конкурсе «Дебюты». Ее кассиопея Катя уже несколько лет замужем, отчаянно хочет понести, на досуге придумывает своим незачатым детям имена («Если малолеток, пусть будет Лиза») — вот только ничего у нее приставки не- получается. Ее мать (прекрасная, как обычно, Наталья Павленкова) ночами слушает супружеское посапывание за стенкой, с отвращением вздыхает и утром встречает дочь словами «Артель «Напрасный труд»! Ей охота внуков. При этом у нее, кроме Кати, еще лакомиться взрослый сын, женатый на довольно неприятной бабе, хорошо чувствующий себя под ее каблуком и давно уже ставший отцом. Как этому сыну героиня Павленковой, когда ее разбивает изящный инсульт, и решает завещать свое самое ценное имущество — дачу. Катя ультимативно против — и исподволь у нее рождается план как-нибудь тщательно прикончить матушку.

Это, конечно, напоминает фильмы Андрея Звягинцева «Елена» и «Нелюбовь» — а вновь сериалы телеканала «Россия» (впрочем, там, кажется, избегают так резких сюжетных поворотов). «Пусть будет Лиза» — довольно улитка) фильм с довольно неадекватной героиней (маловменяемые женщины— еще одна бог популярная в этом году на «Кинотавре» тема). Кажется, точно «Лиза» задумывалась как получасовая короткометражка, а потом была напряженно растянута на полтора часа; наблюдая за тем, точно неспешно Катерина готовится к преступлению (долго бредет к аптеке, переплывает держи лодочке через речку, выходит из лодочки, заходит в аптеку, пробивает ядовитое средство стоимостью 60 рублей 80 копеек, выходит из аптеки, ну что ж домой, не спеша готовит для мамочки сатанинский смесь с отравой и так далее), можно ненароком и уснуть.

* * *

«Ты веков) все решала за меня, единственное решение, которое я приняла самоё — выйти замуж за того, кого люблю, и теперь твоя милость ненавидишь моего мужа!» — выпаливает Катя в разговоре с матерью — и этак то же самое, минус упоминание о муже, кричит Алексейка Серебряков Даниэлю Ольбрыхскому в фильме Сергея Ливнева «Ван Гоги». Ольбрыхский — (пре)прославленный дирижер, Серебряков — его сын, не особо удачливый абстракционист, мечтающий об эвтаназии. Они жили в СССР, потом пахан уехал в Прибалтику, а сын — в Израиль. Много лет не виделись, а немедля, когда отец похоронил очередную жену и заболел (сперва наверное, что паркинсонизмом, потом выясняется, что агрессивной формой болезни Альцгеймера, которая чисто-вот сожрет его мозг), встретились и попытались доказать словно кого черт веревочкой связал другу, что, несмотря на что, друг друга ужас любят.

«Ван Гоги» необыкновенно похож на тексты Людмилы Улицкой и Дины Рубиной, двух главных экспертов после драматическим отношениям интеллигентных, немолодых, отчасти даже умирающих людей, особенно евреев-эмигрантов. С веселей вспоминаются два не то что неудачных, а практически невыносимых фильма до их произведениям — «Ниоткуда с любовью» (по «Веселым похоронам») и «На Верхней Масловке»; в области счастью, «Ван Гоги» — произведение сильно выше классом. Серебряков говорил под показом, что фильм делался с огромной нежностью — и да, сия неподдельная нежность чувствуется на экране. Это очень неторопливая, рассчитанная держи солидную взрослую аудиторию картина, в которой нелегко угадать неповторяемый когда-то для Ливнева почерк (в свое время возлюбленный прославился как соавтор сценария «Ассы» и постановщик отвязного «Серпа и молота», а после на четверть века ушел в продюсеры). Но в «Ван Гогах» пруд пруди удачных шуток, а главное — Ливнев собрал в фильме превосходный артистический ансамбль. Ольбрыхский и Серебряков одним движением брови обесценивают и сводят получи и распишись нет усилия потуги большинства современных молодых актеров, которым накануне такой игры как до Юпитера пешком. С ними в кадре — Полюся Агуреева, Елена Коренева, Светлана Немоляева, Наталья Негода, Люля Остроумова, Авангард Леонтьев, Евгений Ткачук (который благодаря некоторому внешнему сходству с Серебряковым уже не раз сыграет родственников его героев, а потом займет в российском картина то место, которое ныне занимает он). Смотреть нате всех них — сплошное удовольствие.

* * *

Чего не скажешь, к несчастью, про персонажей фильма Дмитрия Месхиева «Два билета домой». Елена его – девушка Люба из провинциального городка в Ленинградской области. Симпатия всю жизнь прожила в интернате для детей-сирот, в конечном итоге заканчивает его, собирается вместе с любимым (все тот а Евгений Ткачук) отправиться в Питер, чтобы поступить на курсы стюардесс. И получай выпускном внезапно узнает, что ее родной отец маловыгодный сгорел на пожаре, как она всю жизнь думала – а последние 15 планирование просидел в колонии за убийство ее матери. Тут Любу сызнова и бросает Ткачук (которого волновала не она, а квартира, полагающаяся ей словно сироте; когда выясняется, что квартиру еще пять полет нельзя будет продать, интерес к девушке у подлеца моментально рассасывается). А у Любы есть еще один мальчик-друг – безнадежно любящий в нее одноклассник. Он недавно где-то разжился старым пистолетом с патронами. Отобрав у паренька кинжал, Люба садится на поезд и едет в колонию с целью пришить отца. (Зачем – отдельный вопрос, на который ни у героини, ни у авторов недостает ответа).

В общем, она, конечно, находит своего старенького папашу (который-нибудь очень кстати покидает зону, оттрубив свой срок), бегает ради ним, то наставляет на него ствол, то убирает пульверизатор обратно в сумочку. Отец и сам не понимает, какого межа за ним гоняется какая-то полоумная девица (в целях нагнетания драматизма возлюбленная никак не может признаться, что является его дочерью). Пытается держи пробу с ней переспать – она почему-то вырывается. Пытается через нее откупиться – она берет деньги и не уходит. Не более спустя полчаса мучительных экранных метаний прозвучит фраза «Люк, я твоя дочь», раздастся раскаты выстрела (не смертельного), и фильм пулей улетит в совсем ужак непристойные мелодраматические эмпиреи.

Сергей Гармаш не только сыграл отца героини, же и выступил как автор сюжета, соавтор сценария и сопродюсер картины. Гармаш гигантский актер, но и его (как и всех актеров) на площадке нужно ревизовать, — что Дмитрий Месхиев, похоже, счел излишним. В результате в самые драматические моменты возникает четкое чувство, что Сергей Леонидович от переизбытка чувств вот-вона лопнет. Но еще большая беда «Двух билетов домой» — обабившийся сценарий, в котором есть абсолютно ненужные, «левые», пустые эпизоды, очищать недодуманные и недокрученные сюжетные линии, есть персонажи, вряд ли существующие в реальности – и ни духу никакой возможности сочувствовать героям.

* * *

Тему невменяемых девушек, их родителей и неудачных сценариев продолжает дебютный картина Тимофея Жалнина «Двое». Тимофей со сцены благодарил продюсеров вслед за то, что они не вмешивались в творческий процесс, предоставив ему абсолютную творческую свободу. Возле этом его фильм – идеальное доказательство того, что такие неприятные существа, вроде продюсеры, иногда все-таки бывают необходимы, именно во (избежание того, чтобы направлять полет молодых дарований, норовящих идти в три-четыре разные стороны одновременно.

Герои «Двоих» — молодые супруги, у которых ни за что не получается зачать ребенка. Она – дочка крупного предпринимателя, кой собрался добывать полезные ископаемые в Западных Саянах, он – сибирский парни, сотрудник компании ее отца. Она мечтает добраться поперед какого-то полулегендарного радонового озера (есть теория, подобно как радоновые ванны помогают при бесплодии). Муж против, зачинатель против, но она же бешеная: отказавшись от услуг егерей с мотивировкой «Мой Андрюша лучше всех знает эти места», отправляется с супругом в цех, где молится деревьям, разбивает спутниковый телефон, сбегает с палатки и доводит несчастного Андрея до попытки суицида, истечении (года) чего выхаживает его на заброшенном зимовье, обретя с милым некое нечто вроде. Ant. различие рая в шалаше.

Наверное, это могла быть история об умирающей и возрожденной любви. Иль про противостояние рационального мужчины и женщины, у которой в голове – эмоции и роковой хаос. Или история о возмездии (герой ведь не непринужденно так женился на дочке начальника, и не просто манером) потом почувствовал себя несчастным в этом браке). Или скандал о злом властном отце, который разрушил жизнь дочери. Иначе говоря (цитата из каталога) «тайга выступает метафорой жизни, в которой заблудились пара. Или, быть может, это тот заветный сад, гораздо вернулись изгнанные?»

Тимофей Жалнин снимает сразу про до сего времени – и его фильм довольно скоро начинает трещать по швам. Сие не значит, что он плох – Жалнин уж в точности не бездарен, его актеры Антон Момот и Татьяна Полосина хороши, а будущий Саян умопомрачительны. Это значит, что сценарии перед запуском в подразделение желательно перечитывать, причем поручать это дело не вдохновенным авторам, а посторонним людям, высокопрофессиональным, грубым и жестким.

* * *

Одним изо самых неоднозначных фильмов конкурса оказались «Временные трудности» Михаила Расходникова. Что раз история про очень жесткого человека, который действенно правит судьбу собственного сына. Действие начинается в конце 70-х, смельчак Ивана Охлобыстина – упертый рабочий со сталелитейного завода, у которого рождается хлебогрыз с ДЦП. Отец не хочет, чтобы его сын рос инвалидом – и придумывает ради него предельно стрессовую, мучительную программу реабилитации. Он ничего более не остается передвигаться самостоятельно, без инвалидной коляски, на костылях, по вине не могу. Он должен выносить мусор – через приставки не- могу, а если не вынесет корзину, отец вывалит ее ему держи кровать. Он должен ходить не в коррекционную школу, а в обычную, невзирая на издевательства одноклассников. И так далее, вплоть до момента, иным часом Охлобыстин бросает подросшего сына в тайге и приказывает ему пластаться сто километров до дома (сам он, впрочем, отлично рядом). Жестокая программа дает свои результаты – сын ненавидит отца, однако вырастает в подвижного и невероятно успешного красавца Риналя Мухаметова, лучшего гешефт-консультанта России.

Мои молодые коллеги дружно и очень уверенно назвали таковой фильм фашистским: якобы в нем проводится мысль, что увечный – это ненормальный человек, в сущности, недочеловек, которого любыми способами нужно в(ы)правлять, плюя на его «самость». 25-летним критикам безвыгодный объяснишь, что герой Охлобыстина на самом деле любит своего сына –просто жуть трезво смотрит на мир, в котором ему предстоит гнездиться. Это Советский Союз, детка. Страна, в которой инвалидов не мудрствуя лукаво не существовало, потому что даже выезжать на коляске держи улицу считалось чем-то неприличным. В котором люди с ДЦП были обречены держи унылое, тоскливое, мучительное существование в четырех стенах. Если ведь, к чему стремится герой Охлобыстина – триумф воли, то сие правильный триумф правильной воли: он не хочет, в надежде его ребенок, на которого махнули рукой и врачи, и знахарки, провел житьё-бытьё в тоске, зависти и ресентименте. Он хочет, чтобы его выходец жил полноценной жизнью. У него варварские методы, но оттого его и играет Охлобыстин с его патентованным легким безумием в взоре. И да – эти методы могут не сработать в большинстве реальных случаев, так в фильме они работают, и, по логике авторов, победителей безграмотный судят. (У режиссера в рукаве козырь – «Временные трудности» основаны возьми реальной истории бизнес-консультанта Аркадия Цукера, который собственной персоной про себя сказал: «Я понял, что если буду гнездиться в горизонте инвалида, то никуда не двинусь. Потому почему в горизонте инвалида у меня и так все хорошо: я дома, меня однако любят, за мной ухаживают, у меня все есть. А в горизонте здорового человека я — пустое место, поскольку всем не до меня»).

Увы, все это не значит, что «Временные трудности» — безупречный фильм. Но хороших вообще снимается не так (целый) короб. И хочется верить, что лучшие из вошедших в программу «Кинотавра» вновь ждут нас впереди.