Со звездой рок-н-рола может случиться множество несчастий. Звезду могут погубить алкоголь, наркотики или дурные болезни. Порой кажется, что именно за этим люди и идут в рок. Звезда может «предать себя» и кардинально сменить репертуар и гардероб. Она забывает свои тексты про секс, свободу и полеты над пропастью, и начинает петь про верную дружбу, про свидания в парке, про подвиги бравых пограничников и юбилей металлургического завода. В конце концов звезду могут просто забыть. Или, что, конечно, страшнее, про нее снимут артхаусный фильм.
Но все эти риски предсказуемы. Куда хуже, если на старости лет звезда становится гостем популярного блогера, властителя дум, смелого интервьюера.
Константин Кинчев, которому всегда петь удавалось лучше, чем говорить, ввязался в авантюру и поговорил с Юрием Дудем. Одно имя Юрия вводит звезд в состояние лунатическое. Взрослые, солидные, орденоносные артисты вдруг выкладывают интимные тайны, вспоминают все, включая половые акты в машине и сеансы самоудовлетворения. Особенно забавно наблюдать за этими образцами откровенности, зная как пиар-агенты этих звезд сходят с ума от совершенно невинных фраз своих подопечных в газетных интервью, а сами герои готовы застрелиться, если заметят минимальные морщины на своем фото.
Константин Кинчев не такой. Он всегда говорил, что думал. Другой вопрос, что мысли эти редко не соответствовали статусу кумира рон-н-рола. Но интервью было мало.
Кинчев, вместе с «Алисой» — многократно сбитый летчик. Но так велик багаж, заработанный на великом роке 80-х, что каждый раз он взлетал снова. Пусть не так высоко, как раньше, но вполне заметно. Несколько его песен — стопроцентная классика. Но едва ли что-то из новосочиненного останется рядом с тем, что написало давно.
Константин Кинчев безусловно разбирается в музыке. И в те редкие моменты, когда речь в программе заходила о песнях и исполнителях, было очень интересно. Хороша была часть о самогоне и спортзале.
А все оставшееся время разговор напоминал диалог с мудрым таксистом. И спорить не хочется, и остановить не получается. Гремучая смесь рассуждений рок-звезды о фашизме, о православии, о братьях-славянах, о Ельцине, о свастике и гомосексуалистах не то чтобы настораживала, скорее запутывала все больше и больше. Отчаянный консерватизм взглядов прерывался былой революционностью, смирение верующего сменялось резкими выпадами. И вроде каждая мысль отдельно — объяснима. Но все вместе произвело странный эффект. Константин Кинчев и от рока не отрекся, а к богу вроде как пришел, и простить всех собирается, но и наказать многих не против. Даже бывалый Юрий Дудь растерялся, что делать с таким количеством открывшихся болевых точек, и в итоге ни на одну серьезно не надавил. Рокеры стареют по-разному. Борис Гребенщиков, например, умудряется с каждым годом лишь расширять свой ореол славы недосказанностью и туманностью. Константина Кинчева, у которого с туманностью в текстах все тоже слава богу, такое поведение точно спасло бы. Но он решил заговорить и этим смыл остатки прекрасной эпохи 80-х. Он превратился в неприятного помещика из старорежимных повестей. А это уже совсем неинтересно.