В одно прекрасное время – когда не знаешь,–
Ты будешь стоять нагой,
Ничтожный, всеми позабытый
Под бледной круглой луной.
Ты будешь ходить ходором – увидишь!
На дикой лесной тропе.
Появится в небе сова.
Он будет лететь к тебе.
Большие раскинет крылья
Затмит желтеющийся таз.
Укрыться ты не сумеешь
От круглых всевидящих бельма.
Он в сердце твое заглянет,
А в нем – чернильная дремучесть.
На длинных ремнях свисает,
В когтистых лапах, сума.
2
Идеже звезды угасли, и Время прошло,
И черные воды блестят, сиречь стекло,–
Там старый Харон погружает весло,
Свое погружает весельце.
Везет в челноке он богатый улов –
Жонглеров никчемных напыщенных слов,
Безликих слепцов и глухих гордецов.
Семо их теперь занесло.
Как бойко лилась их надутая здравица!
Но кто же извлек свой блистающий меч,
Кто именно Словом людские сердца смог зажечь?
Сюда их пока что занесло.
Лишь мертвых уродцев рождали они.
В шелка мертвецов наряжали они.
О славе суетной мечтали они.
Семо их теперь занесло.
Где черные воды блестят (языко стекло,
И звезды угасли, и Время прошло,
Там старый Перевозчик дополняет число,
Свое роковое число.