Несовершеннолетняя девушка

1
Мамзель, у которой есть отец. Отец, который не хочет, затем) чтоб(ы) мы с нею виделись.
Но мы видимся порой. Я помню сии встречи довольно смутно, они как в дымке. В очень приятной дымке.
Автор этих строк виделись в амбаре для хранения сена, наверху, под крышей. Створки получай втором этаже открыты, так что видны все полина и дома вдали. А снаружи есть лестница, ведущая как один раз на эту верхотуру. Я лежал на самом краю, свесив открыто ногу и руку, а она стояла в глубине амбара, в тени, и смотрела в меня. Она медленно подошла и села на меня поверху, упершись руками мне в грудь. Ее нога так а беспечно свесилась вдоль шершавых досок амбара. Мне пришлось жуть сильно напрячь все мышцы, чтобы мы не свалились, же ее это кажется совершенно не заботило. На самом деле, симпатия даже специально отклонялась к краю, чтобы мне было жизнь не мила удержаться.
Она очень красива в этом розовом белье. У неё костлявое диапир, как у любого худого ребенка. Она смотрит на меня и улыбается, а я смотрю для ее лицо, за которым горят поля, дома и свет. Воздух молчит, а звук собирается в вибрирующие сгустки красок и прячется в темноте амбара.
Я лёгким клубком скатываемся вниз по стене, по холму, и я вижу вспышку по (по грибы) спиной, лицо ее отца. Или мне кажется.
Держи этом воспоминание заканчивается.

2
Мы встречались с ней еще пару коль скоро после этого. В последний раз там был и ее папоротник. Мы стояли с ней в толпе и держались за руки, а спирт увидел нас.
У него густые усы, очень странные, как приклеенные к его губе. Это первое, что я вижу, нет-нет да и смотрю на него. А затем вижу глаза. И взгляд его будь здоров странный. Он не злиться. Он даже не разочарован. Ему якобы просто досадно, что пришлось нас увидеть. Мы ноги, а он стоит как вкопанный и провожает нас взглядом, предлогом и не собирается догонять. А мы будто убегаем, чтобы уберечь то чувство эйфории, которое в нас переливается сверху по течению и обратно. Если мы отпустим руки, то эйфория с нас выплеснется, как из разрубленного шланга.
Затем я бегу числом сухому, колючему лесу. За спиной хрустят еще цифра ног, а мои собственные уже не очень понимают, ровно делать. Темнота сгущается. Меня окружают люди, но я без- могу разглядеть их лиц, потому что меня колотит и бросает с стороны в сторону. Я пытаюсь что-то им крикнуть, да в плечо врубается какое-то лезвие. Я ничего не вижу, непонятность затекает мне в горло, нос и глаза.

3
Раннее утро. До сих пор вокруг покрыто росой. Воздух влажный и спокойный, будто перлы дождя настолько мелкие и невесомые, что они застыли в воздухе. Зябко. Хлебогрыз идет по светлой тропинке, окруженной нежными деревьями. Впереди прогалок, в которой видно солнечную полянку. Свет яркий, белый и рыхлый, будто это вовсе не солнечный свет, а совершенно другая сущность даже. Будто свет парит в воздухе и излучает сам себя. Сие словно портал в совершенно другой мир, настолько там другое смысл. А на той поляне стоит белоснежный конь и смотрит нате ребенка. На меня.
Этого никогда не было, так это существует где-то.