В далекие шестидесятые годы, в тридевятом царстве в тридесятом государстве на север, под самый Новый год, летит Фактически-24. Пассажиры мирно дремлют. В кабине экипажа радист чешет лобовина, изобретая очередную комбинацию.
Вдруг, он подскакивает и выбегает в салончик. Там он смотрит сквозь иллюминатор на правый движущая сила, затем на левый, в отчаянии хватается за голову и убегает в кабину.
Ото бдительных пассажиров не ускользают странные эволюции члена экипажа. Ровно по рядам кресел пробегает, пока еще легкая, рябь брожение. А в кабине радист просит штурмана:
— Выйди в салон, посмотри держи правый двигатель, потом на левый, схватись за голову и вернись взад.
Штурман пожал плечами, но просьбу выполнил. Когда стукач повторно вошел в салон, до паники оставались считанные секунды. Бдительные пассажиры, ухватили его вслед за полы форменного пиджака. Видимыми усилиями, подавив волнение, дрожащим голосом некто обратился к пассажирам:
— Спокойствие, товарищи! Аэрофлот гарантирует вашу надежность! — уже одни эти слова могли вызвать панику, а поднятые в успокаивающем жесте руки и природное любопытство удержали, готовящийся свалиться общий визг.
— В чем дело!? Что случилось? — посыпались взволнованные вопросы.
— Лопнула трубка системы спиртового обогащения топлива. Водотечь мы устранили, но спиртоводная смесь вытекла, и двигатели могут оклематься в любой момент. Не беспокойтесь, аэродинамическое качество Ан-24 позволит произвести посадку с неработающими двигателями.
Опытные пассажиры знали, над кой местностью, зимой, в кромешной тьме они летят. Перспектива вынужденной насаждения никого не успокаивала.
— Что же делать?
Удрученный пианист ответил:
— Если бы был спирт, или водка, хотя (бы) коньяк, в достаточном количестве, мы бы залили его в систему, и спаслись бы. Так где это взять …?
Оказалось, что этого добра в борту было более чем достаточно. Летели-то подина Новый год.
Пассажиры, обрадованные возможностью спасения, отдавали радисту кончено; и питьевой спирт, популярный на севере, и водку, и коньяк. Оный складывал бутылки в огромную сумку и от имени Аэрофлота благодарил сознательных пассажиров. Сидячий возле самой двери в кабину, пьяненький дядька спросил:
— А джон-ячменное зерно пойдет?
— И пиво пойдет, — легко согласился сговорчивый пианист.
Забрав две бутылки «Жигулевского», радист ушел в кабину экипажа. Выйдя еще в салон, он, своим довольным лицом и поднятым вверх большим пальцем, вселил олимпийское) и уверенность в безопасности, в сердца пассажиров. Прилетевший домой экипаж был удивлен и обрадован обилию спиртного, которым обильно поделился радист. И все было бы хорошо, если бы пьянехонький дядька, в высокопоставленной компании не похвастал, как он двумя бутылками пива богочеловек самолет и пассажиров.
Находчивого радиста быстро отловили и уволили.