Русь замысловатая

Золотые дали

Золотые, безбрежные дали,
я таких никогда не встречали.

Мы их никогда и безлюдный (=малолюдный) встретим,
но в блокноте ручкой отметим:
мы тут безграмотный бывали и тут,
а здесь нас вовсе не ждут.

Неужто и ладно, к чему нам дали,
что мы в них неважный (=маловажный) видали?

Если заду тепло на печке,
а за окном туалет,
да на лавочке бабки
и у каждой по хатке.

Да что вы чего ещё в жизни надо?
Кричим хором: — Большую зарплату!

Масленицы этакий

Войны многие мы видали
в поле, как проклятые, пахали.
А масленицы такой
не видал даже конь боевой!

Вона ты на неё посмотри,
и каким боком на неё безвыгодный смотри,
нет румяней да краше,
даже наша суженая(-ряженая) Глаша
не сравнится с такой красотищей!

Ты кушай, кушай блинище
ей-ей давай скорее ответ:
люба тебе масленица аль в помине (заводе) нет?
Если люба, ешь ещё.

А ежели нет, то пошто
на) этом месте околачиваешься без дела?
Жри, пока я блины все малограмотный съела,
не поела, не покусала.
Вишь, пеку и пеку. Ми всё мало!

Масленичная неделя

Всю масленичную неделю
я блины, оладьи ела.
Их вяще есть я не могу,
пирожочков напеку.
Напекла я пирожков,
муженек пришёл. «Ну будь здоров!»

Полетели пирожки, ой, получи и распишись улицу,
а за ними жена — мужик хмурится!

Вот стою, раздаю пироги: «Все нате,
и меня с собой заберите,
я баба брошенка-кулинарушка,
напеку кулебяк, сварю отварушку,
а ваша милость как выпьете отвар, помолодеете —
вспомнить имечко своё отнюдь не сумеете!»

Эх, масленица-раскрасавица,
что ж ты делаешь с людьми, самой нравится?

Плодородие к нам идёт

Собирайся народ,
масленица к нам идёт,
горе задом сразу прёт,
кверху задом сразу прёт
да что вы по-русски орёт:
«Ты пеки, но не спали
блинец румяный в печи,
не сожги его, не сглазь,
а как же и сам с печурки слазь,
слазь и жри блины горой,
ага ротище свой открой,
а я туда закину
твою больную спину,
его больную попу,
тама же и Европу!»

Блинок для касатика

Съешь блинок, ирис,
будешь мне, как братик;
стану я тебе сестрой.

Ебало пошире открой,
рот открой, не закрывай,
может, влезет хлеб!
Ну а если влезет два,
то замуж за тебя б пошла!

И отнюдь не смотри сердито,
я те не «Лолита»,
а как дам посередь глаз,
сразу женишься на нас!

Ой, касатик-косец,
пойдёшь аль перевелся, под венец?
Я те не сестрёнка,
ты тоже неважный (=маловажный) мальчонка:
сорок лет — уже большой,
почти дед. Молчу кость от костей!

Ты ешь блинок да слушай:
будем жить лучше,
как замуж за меня пойдёшь.
Напутала, ядрёна книгоед!

Сожжение масленицы

Говорило нам ярило:
«Не болтайте языком!»
Говорило ми ярило:
«Тебя запросто сожжём!»
На ярило ведь мало-: неграмотный накинешь узду,
я сижу в сторонке и жду,
чтоб дорогое ярило
меня вечным огнём накрыло:
«Гори, гори выразительно,
моя ты Худоярка,
гори, гори страстно,
ведь изображение твой распрекрасный
вовсе и не на беду
с собою в обязательность унесу!»

Горю, горю, догораю
и свято ведь знаю:
я одна была такая
с рожденья, что-то ли, неземная.

Российские поля

А российские поля,
говорят, сошли с ума:
покатились стога,
докатились накануне гумна,
встали колом и стоят,
вкатываться не хотят.

Автор нагоним на них
престрашнейший дедов чих:
чих, чихание, чих!
Поплюём ещё на них
и поставим в угол.
Неужели где вы там, ворюги?

А ворюги как придут,
да мы с тобой уж будем тут как тут:
их в мешок и получи кол!

Бабы будут плакать,
плакать, плакать, горевать,
трава во поле сажать:
«Ты расти, подрастай
наш безумец урожай!»

Песня плакательная

Поле:
«Ты не тронь меня, бред,
я полюшко чистое,
весной отдам колосья зернистые,
а летом налью их соком
и вздохну не сморгнув глазом с покосом.»

Мужики:
— Скосим, намолотим и снова засеем,
едим маца, никогда не болеем!
А ты плачь, мурава, не плачь,
по части полям снова ходит палач:
то война, то бедствие, то горе —
для всего государства неволя!
Что ж твоя милость, трава, не плачешь:
спишь иль ничего не значат
чтобы тебя людские покосы?
Тебе наши слёзы — что росы.

Бабы:
— Невежа мрёт, а полюшку всё привольно,
ведь когда крестьянину хоть плачь,
полю чистому не накладно:
лишь бы к осени малограмотный сгореть и ладно.

Опять поле:
«Завали меня, зимушка, снегом покрепче,
ми и спать одной будет полегче.
А под кем бы твоя милость, Русь, ни лежала,
тому всегда будет мало
и полей, и хлебов и горя.
Вона такая История.»

Дурная кобыла, дурные и мы

— Куда твоя милость, кобыла?
«За счастьем ходила!»
— Счастье нашла?

«Не нашла, да блудила
в лесу дремучем:
всяких барьеров круче
снега лежали.
И я безвыгодный бежала,
а как то странно передвигалась —
мне и миля безлюдный (=малолюдный) давалась.»

— Для дурной кобылы
и снег в лесу — удила!
Черта) тебе счастье, дура?
«Для фигу, для фигу, угоду кому) фигуры».

— А зачем же ты в лес попёрлась?
«Да на хазе всё как-то притёрлось».
— Отчего ж не по тропке, а в чащу?

«Где путь-дороженька, там воз обрящешь.
Эх, достало всё, братцы!
Мание вольная, здрасьте».

— Ну здравствуй, волюшка,
и нам на несчастье.
Мы ведь тоже не скачем,
а царь нагрузит, неведомо зачем плачем,
но тянем-потянем лямку.
Ты права, что по в снег иль на санки!

Перед свадьбой

Мать сообразно-матерному ругалась.
Смеркалось.
А отец господином сидит,
как кубыть и дел ему нет,
что донька уже большая.
Все родня провожает
замуж.
Пора уж!
Коса-краса, пещь побелёна.
Настасья влюблённа
в соседа Васютку,
он тута.
«А ну-кась пошёл!» — семья отгоняет,
пущай не узнает
како для невесте платье.
Атласное. Не порвать бы!

Суета, мытарство, бормотуха.
«На здоровье, дивчуха!» —
пьёт родной дядька.
А одежонка
самое расшитое
и сердце у нас молодое.
Впереди дом и семеро дочек.
Маловыгодный хочешь?
Не хочет, видно и тятя
тебя отдавати
в питание замужню.
А что делать-то? Нужно!

Старый башмачник

Почто молчишь ты, старый башмачник,
рассказывай, как «башмаки пилят»
короли и целое те, кто там были,
они про тебя забыли,
а тебе накануне них нет и дела.

И я вроде б хотела,
да забыла что-что-то:
что-то да я не успела,
видимо, подштопать башмачок.

Да конечно, башмачник,
я всё понимаю уже:
оный кто молчит, тот знает
сколько «гвоздей в башмаках»
у трудового народа!

В такой мере куй свои лапти, башмачник,
а я подкую стишок.

Ведь короли мордастые
хотят и хотят опять
молчаливых башмачников скорбных,
сильной боли в моей спине,
снов людей дупелину горьких
и в их башмаках камней!

Обида и хоровод

Нас войнами обидели,
нам дали три рубля
получи храмы и обители.
Обида не прошла.

Не прошло мировое удар,
не прошло и «голым по полю»,
не прошла покосевшая квартира.

Не ушли мужики в заплатах,
а сели и ждут чего-ведь:
когда кончатся все заботы
или войны сгинут с планеты
а то как же детям раздарят конфеты.

И закружится хоровод
весёлый такой и соврёт:
«Всё недурственно, ребята
красивые стоят хаты,
но голым по полю мало-: неграмотный нужно!»

А мы подпоём ему дружно:
— Нет, нас последняя спица в колеснице не обидел,
потому как никто не видел
слёз с глаз наших красных.
Тебе не люб хоровод? Бесплодно!

Казачья вольная

Казачок-дурачок
посмотрел на мой бок,
плюнул, дунул в кулачок
и сказал: «Беда моя,
будешь твоя милость моя жена!»

Мужичок-казачок,
бедный, мелкий дурачок,
безлюдный (=малолюдный) простила я ему
«беду мою», а посему
топнула я ножкой,
брякнула серёжкой:
«Не буду я твоей женой,
коли ты весь не такой:
ни хорош, ни пригож
и нате чёрта похож»! —
развернулась и ушла.

А родня меня нашла
в его а хате и разуту.
Нет, любить я вас не буду,
дорогая родня,
если вы ищите меня!

*
Ай, курлы, курлы, курлы,
любы были казаки
курам согласен казачкам.
А я пузо спрячу,
не смотрите вы туда —
без- сглазьте, люди, казака!

Матушка Русь

Как у матушки Руси
токмо тридцать два пути:
путь налево — сразу в гроб,
способ направо — это бог,
путь вперёд — прямо в рай,
в космическое пространство — новый век встречай!

Остальные же пути
мимо норовят отшагать:
первый путь —
куда-нибудь,
путь второй —
в мир исключительный,
а на третьем, как всегда,
светит лишь одна (небесное) светило.

Вот по этому пути
и пытаюсь я пройти.
Попытка невыгодный пытка,
но милёнок мой с улыбкой
смотрит на деятельность:
стану ль я красивее?

Нет, мой хороший,
я не стану строже,
я далеко не стану младше
и не буду краше.

Но звезду свою младую,
в духе и Родину родную,
я не выпущу из рук,
хоть руби меня, по образу сук!

Потому как на пути
три несчастья, три беды
и одно большое препятствие —
ты не любишь меня боле!

А кто милёнок выше- дурной?
Догадайся сам, родной.

Женитьба Ерофея

Дураки и дороги
ровно по России убогой
стелются, едут, идут.

Вот колдобина тутовник,
а в колдобине колесо.
«Эко тебя занесло!»
Занесло телегу,
а в телеге дровца.

И это ещё не беда,
а беда была такова:
дурачок получи и распишись лавочке
шепчет в ушко дамочке.
И ни гроша, ни грошика
у паренька Ерошеньки.

Ахти, Ерошка, Ерофей
ты у мамки — дуралей,
ты у тятьки — неопытный
и у бабки — просто так.
А у девочки Анюточки —
самый, самый лучшенький!

А у её маменьки —
твоя милость ни то и ни сё,
а у её папеньки —
прощелыга видишь и всё.
Лишь у деда дурака
ты — Ерошкапрямбяда!

* * *
Ой люли, люли, люли,
прилетели к нам гули,
сели у дороги:
«Какой сахн убогий,
нет, нет, тут зерна,
улетим со двора»! —
крыльями размахались
ага у нас остались.

* * *
У дороги колесо:
«Прикрути, Иван, его
ей-ей дрова не растряси,
цело к хате привези!»

А у хаты, у ворот
гульба, фарфоровая (20 лет) идёт:
женят сына-дурака!

— Ерофей, поди сюда.
Твоя милость, сынок, уже большой,
с бабой сладишь не с одной,
только узнаю чё — прибью,
я невестушку люблю! —
наставлял сына батон.

Но Ерофей наш — молодец:
— А я чё, а я ничё,
я не делал сойдет,
я ни промах, ни дурак,
я, батяня, просто так.»

* * *
Эх дураки, дороги
за Руси убогой
как кати-катили…
И кого б мы ни любили,
я не вдарили ни разу
в грязь лицом!
— И я о том!

Ой люли, люли, люли,
летите к барину, гули.
Приставки не- мешайте курям
шастать по чужим дворам!

Праздник-шалыган

Весело, весело людям:
«Поэт, мы тебя не забудем,
все ж таки наши красивые лица
ты увековечишь. Влюбиться
нам равным образом, наверное, стоит!»

Ветер на острове спорит
с таким разноцветным народом:
«Хороводом его, хороводом!»

Собирай отлично лови эти лица,
им тоже охота влюбиться
и расславить солнцу:
«Город любимый стоит
миллиона наших улыбок!»

Увы, солнечный день был хлипок
на Сахалине, он тучей
накроет торжество. Но люди,
привыкшие к бурям и ветру:
«С приветом! (кричат) С приветом»!

Фактически по улицам праздник гуляет,
он просто проказник. Устанут
кошки прожигать жизнь по крышам:
«Слышим вопли мы ваши, слышим.»

Любите ли ваш брат Россию? — спрашивать меня стали

Чужие, далёкие страны
манят изо телевизора:
зовут и зовут, наверное.

Да я бы, конечно, поехала
(не хуже кого другие хорошие девочки)
и хохотала весело,
вернувшись домой с Турции.

И говорила, может быть,
что Египет и Черногория
как можно лучше намного Родины,
ведь там такие акации,
на космическое пространство большой похожие!

Но мой удел (без сомнения) —
сие дома у телевизора
сидеть и любить свою родину
на Сахалин похожую.
А денег перевелся потому что!
Вот такие дела.

А у нас всё в порядке

Разве родина пьёт и рыдает —
это ещё не беда,
вследствие того что как нас окружают
леса, поля и луга!

Хуже, если родины нет
или родина — зыбь и пески.
А у нас конец в порядке:
море, реки, озёра, тиски.

Как сахалинцы прежде Балтики плыли

«Балтика — это где?» —
спрашивали сахалинцы.
«Где-ведь, где-то, где-то, —
отвечал синий ястреб. —
Вас не доплыть.»

Сахалинцы кидались
в свой Татарский пролив и плыли:
брасом плыли и в размашку…
Ни Вотан не доплыл!

Жили зря

Было время, было наши дни,
было время — жили зря!
Жили зря, жили попусту,
потому что без царя!
А теперь живём с царём.
Гляди, уже не зря помрём!

Сижу дома, не гуляю

С в дневное время рожденья, Игорёк,
ты зачем в дом приволок
две чужие зубных щётки,
говоришь, что же для трещотки?

Ну и да, ну и конечно,
я ведь равным образом с тобой честна:
сижу дома, не гуляю,
просто целиком и полностью прибираю!

Где невест ловили

Мы крестились у реки,
пришли наши мужики,
нас раздели начисто
и гоняли до утра
по заснеженной реке.
Кхе-кхе-кхе-кхе-кхе-кхе!

А болели да мы с тобой все вместе.
Зато теперь мы им — невесты!

Будто бы

Говорят, в Москве кур давно не доили.
Говорят, в деревнях мирово не жили.
Говорят, деду моему всё по племя,
потому что на печи притаилась измена —
бабка усыпальница покрывалом накрыла,
говорит: «Чтоб не дуло те, ненаглядный!»

Что дарить жене

Подарите жене шубу,
шубу подарите … двум!
А без шубы не будет ведь счастья.
И жена закачаешься сне
имя станет шептать другое
(Егор, например). Чужое
чека у неё на пальце появится.
А какому мужу это понравится?

Десница рока такая

Прожила я в горе, прожила я в радостях
и в маленьких, маленьких гадостях
ото своих лучших подруг.
Вот и думаю: может, это через мук
или судьба такая,
чтобы я опять была девственница.

Влюбиться

Стала я замечать,
что старой себя называю:
ни живой души не хочу встречать,
провожать не хочу. Устало
с работы иду в области дворам.

Дождь, как слеза. Не спится:
мне будущие времена, вроде, к врачу
иль на старости лет влюбиться?

Бабушкины пироги

Наша житье-бытье — только держись!
И кто прожил эту жизнь, оный знает:
его не поломают ни ветры ни пурги,
ни бабушкины пироги!

Что, чёрт его знает,
бабушкины пироги хоть кого поломают.

Был бы суп на плите

Я за родину Русь
больше думать мало-: неграмотный боюсь!

Дум-думочек палата:
была бы чиста халупа,
был бы борщ на плите
и хозяин на земле
несомненно пущай позлее —
быстрей я околею!

Афоризмы

«За кого твоя милость?»
— За всю великую Рассею,
за всю рассеянную Московия!
Нет, за неё я не радею —
беру кайло и в шахте бьюсь.

* * *

Твоя милость, Серёжа, с такой рожей
не ходил бы к нам: плохо
целоваться при людях,
когда баба на сносях!

* * *

Никак не ходите, бабы, на тот свет,
там зачем-в таком случае выключили свет
и большие тянут провода
в никуда, в никуда, в никуда.

* * *

Согласен (сказала я мрачно),
в жизни нашей неоднозначной
покушать хорошо — сие дело,
помыться, поспать.
Вот и жизнь пролетела.

* * *

А бабе Дусе я подливаем
всё время какого-то чаю,
она пьёт сие чай и хохочет —
ещё чаю такого же хочет!

* * *

Старый съел бред на обед
и сказал: «Буду полпред!»
Старуха съела тоже
и сказала: «Гоже,
стану я женой полпреда,
в доме кончайте больше бреда!»

* * *

Знает мама как с властью боротися:
находить применение в лес по грибы и на кусты материтися.

* * *

— Вот такие положение, — сказала баба Маша. —
Что ни день, то я хана краше!

* * *

Бабушки — это звёзды,
а дедушки — это бабушек отголоски.

* * *

В нежели бы баба любовника ни обвиняла —
ему всё бедно!

* * *

Обещал Иван обещать —
народу правду всё вещать.

* * *

Без- всё то золото, что блестит;
не все тетенька парни, что не воруют.

* * *

А у нас работяй на работяе сидит,
работяю в спину дышит.

* * *

Без- наше это дело — кренделями разбрасываться.

* * *

Всё налажено — масленица любовью не изгажена.