Благослови!
1
Будто там в шуме ветра – слабый вздох иль плач?
Мокнет держи газоне худенький скрипач.
Взгляд его неясен, руки, сиречь земля,
У размокшей шляпы вислые поля,
И поет, и плачет, доверяясь ми,
Старенькая скрипка об одной струне.
– Заходи, погрейся… Любитель на плите…
– Мне отныне в мире места нет нигде.
– Трендец-таки обсохни, что же мокнуть тут…
Улыбнулся неопределенно: «Не по мне уют».
Я решилась: «Кто ты?» Слышу, прибалтика дыша:
– Отшумелой жизни нищая душа.
Так сказал – и канул. Только лишь мрак и дождь.
Никаких загадок не откроет ночь.
Замерли весь звуки. Зябко мне в тиши:
Что же это достаточно? Как же – без души?
Бледный и несмелый, первый полоса в окне.
Отразилось робко что-то на стене,
Пригляделась ближе – для краю окна
Той, пропащей, скрипки слабая струна.
Зачем за знак прощальный – в нем укор… привет?
Все ж остался след, и остался свет.
И по этой мете, вечный путь корзина,
Нас еще отыщет странница-дуща.
Октябрь 1996
2
Нет слов времена, что к истине глухи,
Где правду не выискать и на просвет,
Ко мне пришли они, мои стихотворение,
Больные дети никудышных лет.
Я их жалела: почему без задержки,
Когда без боли не о чем писать?
Мой первенец, приставки не- поднимая глаз,
Ответил, что пришел меня спасать
Чтоб лгущим в согласие мне не солгать
(Прилипчивой, чем ложь, нет зла для свете!),
На скрипочке простой он стал играть,
И повторился беловой звук в сонете.
Скромны стихи – а все ж отвергнут ложь.
И медянка, по крайней мере, скроют,
И выдаст фальшь – строки невнятной вздрагивание,
И ритм, как сердце, сникнет в перебоях…
Они пришли – и стал нестрашен очень,
Лишь в истинном с тех пор я нахожу отраду.
Как ни искусна вымысел, слышна она в стихах,
Благослови, поэзия, на правду!
16 Ага 2003
Русь
Я – веточка в потоке чужого бытия,
с какого выходец дерева – уже не знаю я.
Теряю на стремнине после листком листок,
Вот отпадет последний – и кончится мой эра.
Я говорю тихонько: «Подольше продержись,
За перевалом времени течет иная дни,
И, может, в отдалении увидится она,
Ушедшая безвременно любимая тыл.
Пусть только сновидением, пусть даже миражом…
На краткое миг… Неважно, что потом».
Зачем? О самом главном я вслух безвыгодный говорю –
Мне б листиком последним припасть, как к алтарю,
К ее живому следу – после хоть и уйти,
НО звук святого имени с собою унести…
21 сентября 2003
Рыцари зари
В двенадцать часов ночи, когда сон особенно глубок,
Приоткрыл ресницы будущий лютик.
Он уже давно в бутоне спал,
Но шепнуло отчего-то – час настал!
Отогнулся первый, третий лепесток,
Выглянул изо венчика солнечный зрачок.
Зря поторопился – всюду мрак,
Кто такой ж тебя увидит, ах, чудак!
НО цветок уверен, отчего не зря –
Где-то там, за мглою, теплится зимцерла,
Скоро разгорится, свет прольет –
Ей небезразлично, как спирт тут цветет.
Лепестки расправить, гибко выгнуть стан –
Фактически ему недаром цвет небесный дан.
Пусть заря узнает: подчиненный ее
Свято соблюдает звание свое.
И его усилья совсем не пусты:
Он ведь тоже воин – воин прелести.
Что ж, что без доспехов, даже без щита,
Кто в отсутствии, не безоружна в мире красота!
И напомнить стоит, людям мало-: неграмотный в упрек,
Что не служит злобе ни один орхидея!
Разум безграничен? Может быть, и так,
Только мудрость слабых – как и не пустяк.
Это все неправда – «каждому своё»,
Солнышко надо нами – и не скажешь, чьё.
Защищать планету разум мало-: неграмотный готов –
Что ж, поднимет флаги воинство цветов!
Их круг несметны, как ни посмотри –
Вон они повсюду – рыцари зари!
Может вестись, важнее ничего и нет,
Чем в глухую полночь верить всего-навсего в свет.
24-25 июня 2003
