Сергей Лукьяненко: Фантасты — как попугайчики

Пред своего дня рождения писатель Сергей Лукьяненко отказал в беседа всем изданиям. Корреспонденты «КП», страшно опечаленные, отправились огорчаться на фестиваль фантастики «Роскон», который состоялся в пансионате «Лесные дали». И не более и не менее там, в футболке с изображением волка, с короной, собственноручно сооруженной изо разодранной фанатами на клочки афиши «Черновика» (грядущий сериал по одноименному роману Лукьяненко) перед нами предстал имянильник. На фестивале маэстро вел бурную и веселую деятельность. Среди бела дня учил начинающих авторов писать фантастику, по ночам пел песни с Вадимом Степанцовым. И, невзирая на отказ в интервью, ответил на несколько вопросов, которые корреспондентам «КП» посчастливилось задать в разные промежутки жизни Лукьяненко.

— Как праздновать будете?

— С сырым мясом. Отмечу число рождения Стейком тар-тар.

— Почему вы всем отказали в собеседование?

— А зачем оно надо? Вот выйдет фильм «Черновик» — раз такое дело все расскажу. А в интервью ко дню рождения смысла маловыгодный вижу. Самовосхваление какое-то.

— Вам фильм самому понравился?

— Знаете, яко я вам скажу? А вот понравился! Это хорошо. Актеры по-настоящему хорошо играют, порадовали. Я уже забыл то ощущение, нет-нет да и смотришь на актера и видишь второй слой. Там очищать замечательный Женя Ткачук, который играет вторую мужскую занятие, эдакого оболдуя, приятеля главного героя. Есть в фильме целиком потрясающие моменты, когда у оболдуя меняется взгляд. И зритель понимает: ешкин мурзик, а казачок-то засланный! Но при этом тот, кто именно не читал книжку, не поймет до самого конца.

— Многие настороженно относятся к фильму…

— Ваш брат, наверное, спросите: «Откуда матрешки»? Матрешки — это киборги. В книжке сие были обычные тренированные люди. В кино их решили нафигачить более страшными. Что может быть страшнее матрешки с быстро? Я когда увидел — вспотел.

— Как вы относитесь к таким изменениям?

— Разве бы меня спросили, я бы задал вопрос, почему невыгодный медведь с ядерным реактором и лучом смерти из балалайки? Получай самом деле, я нормально все принимаю, единственный есть одну минуту, который мне не сильно нравится. В книге все было раскидано соответственно пространству и времени, а в фильме сведено в Москве, и миру Нирваны приделали мало-мальски постсоветский антураж: развалины башен, звезды… Я честно сказал, зачем это мне не нравится. Хотя понимаю логику создания постсоветского таблица — это для продажи на западный рынок.

— Вы самочки играете небольшую роль сердобольного мужика из метро…

— Правда, это режиссерская задумка. По сценарию герой едет в поезде и ему становится плохо, некто вываливается, а я с еще одним пассажиром его тащу. Снимали я это в метро, в обычный будний день. Не все понимали, что же происходит, а некоторые бабушки качали головами и говорили: «Ну требуется же, такой молодой, а с утра так нажрался!».

— Будете ли сбрасывать вторую часть, «Чистовик»?

— А это от зрителя зависит. Окупится первая доза — снимем вторую. Задача-то простая, нам же баштан расчищали, чтобы мы ни с кем не конкурировали… Видишь, расчистили, выходим одновременно со «Звездными войнами» (фильм «Хан В одиночку: Звёздные Войны. Истории» — Ред.).

— «Эффект Паддингтона» сработал…

— Безусловно я не в претензии, не люблю игру в поддавки. Если видок пойдет на «Черновик» — снимем и «Чистовик». Не пойдет — будем взглядывать «Звездные войны».

— На фестивале вы вели мастер-разряд по фантастике, на котором постоянно призывали народ вяще читать.

— У начинающих фантастов есть проблема малого чтения. Буде вы хотите писать фантастику, нужно читать классику. Неважный (=маловажный) нужно бояться читать вещи, написанные в пятидесятые годы прошлого века. Весь основное написали тогда. Основной базис фантастики наработал Блестящий воин Уэллс, а все остальное наработали в США в 50-е годы прошлого века, в сладкий век американской фантастики.

— Многие критики говорят, что сим обусловлен кризис жанра. Он нынче не особо в чести, вследствие того что что самим фантастам не о чем писать.

— Знаете, у меня на родине есть попугайчик. Он сначала клюет корм из мисочки. Того) в мисочке остается шелуха, но попугайчик и в ней иногда словно-то находит. Фантасты — и есть эти попугайчики. К сожалению, по зарез редко находится птичка, которая находит новую кормушку, полную еды. Так иногда такие птички все же появляются.

— Например, Джордж Мартынка с «Игрой престолов»?

— Что вы, что вы! Мартин нуль не придумал. Он сделал банальный перевертыш: нарушил запрещение и стал убивать своих героев и детей. Нарушить табу бог просто. Я считаю, что кормушку нашел, например, Дэвид Брин. Сие ученый, физик и писатель, который смог найти несколько замечательных концепций. У него питаться цикл космической фантастики, где накидана огромная куча фантастических идей. Притом накидана настолько щедро, что, например, фантаст Володя Васильев хоть написал несколько романов, где поклевал зерна, которые ел Брин.

— А вас что клюете?

— Мне нравится его идеи в романе «Глина». Следом замечательный мир, где каждый человек может за бешено небольшой прайс создать свою копию. Вот, понимаете, ми надо ехать на фестиваль «Роскон», а мне не позывает. Поэтому я создаю за сто рублей копию, которая семо едет, поет с Вадимом Степанцовым ночью песни, гуляет, залезает в Фейсбук и ругается с кем-нибудь. А спустя некоторое время ведет мастер-класс и, наконец, возвращается домой и сливается со мной. Хотя вот вопрос — где я на самом деле? Это я, сие копия или это наш симбиоз?

— Сумасшествие какое-так.

— Вот об этом и книга. А еще мне очень нравится бессмертный цикл «Война за возвышение». Там воюют цивилизации посередине собой и права быть цивилизацией заслуживает только та, которая смогла неумную цивилизацию распространить до уровня разума. Все из себя крутые — и предисловий появляется Земля! Ее хотят взять под опеку, только вдруг оказывается, что люди довели до ума дельфинов. И весь век эти суперцивилизации, с ужасом почесав затылки, сказали: «Блин. Придется с ними пилить на равных».

— А вы у Брина поклевали?

— Отчасти да. Точка соприкосновения понятие сильных и слабых цивилизаций какое-то влияние, понятно, оказало. Я пытался по-своему это переработать. Но в общих чертах, я же сказал, когда попугайчик находит отличную кормушку, без- грех к ней тоже прилететь.