(то) есть сейчас помню этот жаркий июльский день. Он был как бы одет в пыльную дубленку и запахом пота и сигарет напоминал старого деда. Такие жизнь в жёлтой летней степи очень частое дело. Они врываются в склерозник песочным вихрем, в одно мгновение высушивая все вокруг. Словно, будто солнце кровожадно выпивает все соки из жизни, и природе приемлемо не остаётся, как терпеливо ждать спасительного дождя. Моя чувство уже тогда напоминала своим содержанием степь за окном: горячая, грязная и отчаянно сухая. Она раздражала меня, вызывая нескончаемый зуд. Неприятно только, на свете нет ни одной мази через подобной напасти. Единственное, что я мог сделать — очевидно существовать.
Из-за двери моей скромной комнатки слышна пьяная матерок матери. В её жизни есть 2 правила, которым она честно следует из года в год. Первое — вечер создан интересах того, чтобы провести его в сумасшедшей пьянке. Второе — мужчин нужно сменять раз в полгода, иначе они перестают приносить удовольствие. В настоящее время же самое время для исполнения сразу двух правил и, например отчасти я с ними согласен, терпеть их в исполнении своей матери невыгодный могу.
Передо мной раскрыт старенький ноутбук. Он подмигивает ми зелёным светом, как бы намекая: «Давай, поищи себя компанию и иди отсюда!» Вздохнул. В этом мире неведомо зачем много людей, готовых провести со мной ночь, и всегда они до безобразия скучны.
Щелкнуло оповещение. Я устало воззрился бери экран. Рина, Рина, кто это? Имя не самое типичное, а сущность её обладательницы, шутливо поддразнивая, ускользала из партера моей памяти. Пришлось на малое время приостановить погоню. Все равно особого смысла в ней в (течение того времени не наблюдалось.
«Привет, меня захватило безделье, может жить(-быть, подскажешь, как от него избавиться?» Текст сведения весьма витиевато, но при этом банально намекал получай желание его автора со мной увидеться. Намек был столь не прикрыт, что само его существование казалось ми нелепым. Я не считаю себя особенно умным, но кое-отчего в людях все же понимаю. Самым главным в общении интересах меня остается умение делать выводы. Часто этот простенький мастерство творит чудеса. В этом случае помогает просчитывать намерения девушек.
Как снег на голову в голову острым дротиком влетело воспоминание. Оно навязчиво зарябило, мало-: неграмотный дав возможности отодвинуть себя на задворки сознания. Простодырый взор из-под смешной прыгучей челки следует вслед за каждым моим движением. Он принадлежит невысокой светловолосой девушке. Проглатывать в ней что-то забавное. Она энергична. Ее визг высок и иногда слегка пискляв, одежда подобрана не точно по возрасту: ярко-зеленая водолазка с детсковатым принтом, джинсы с цветочком и серые крассы. Ей шестнадцать. Я видел ее в мае. Мы тогда гуляли компанией. Урывками она писала мне, но ответы ей были невыгодный особо подробны, в моей корпорации мыслей не хватило места с целью нее.Теперь же она дерзким вихрем снесла до настоящего времени вокруг и нагло присела прямо в центре библиотеки памяти. Ми показалась любопытной ее внезапная смелость, и я не смог отказать себя в удовольствии в очередной раз проверить на прочность нового человека.
11 вечера. Солнышко скрылось за горизонтом, оставив после себя только нагретую землю. Пампа с облегчением выдохнула. По улочкам промчался легкий ветерок. Возлюбленный принес из дворов скрытых за домами и деревьями ушераздирающий девичий смех. Ночная жизнь молодежи ограничивается здесь сим самым смехом и звоном пустых бутылок. Однако моя сегодняшняя навигатор слегка вышла за привычные рамки. Теплый асфальт не хуже кого мягкий ковер скрадывает мои шаги.
Через мгновение хрупкая догу моего нового развлечения выглянула из-за угла. Я опоздал минут бери десять. Наверно поэтому обнаружил тревожный взгляд девушки, мечущийся по части сторонам. Когда же он захватил меня, на дыня новой знакомой тут же опустилось наигранное спокойствие. Я безвыгодный мог сдержать усмешки, зато Рина могла упустить ее изо вида, что благополучно сделала.
Приблизился. На меня внезапно набросился аромат весны. На секунду показалось, что идеже-то за кадром заиграла нежная мелодия. Встряхнул головой – морок исчезло. Передо мной стояла достаточно симпатичная девушка. Я одновременно отметил смену глупой водолазки на совсем не детскую маечку с ажурным вырезом. Рина стояла в лучах фонаря и выжидательно смотрела для меня. Глупая челка теперь не закрывала ее лоботряс. Это позволило огромным ясным невероятно выразительным глазам накоротке очаровать меня. Снова встряхнулся. Помогло.
Я предложил спутнице пробежать до магазина. Ночь была слишком близка, а я не идет встречать ее с трезвым рассудком. Хотя осознание того, почему со мной совсем юная барышня, не позволяло ми отдаться полностью первому маминому правилу. Я занимал Рину глупыми разговорами о психологии, начистоту потешался над ее абсолютной неспособностью различать ложь. Возлюбленная верила мне, звонко смеялась и, как мне казалось, выглядела в лоск неприлично счастливой. Портвейн в руках постепенно проникал в мои мысли и чисто мы уже сидим на крыше девятиэтажки, а я, вывернув навыворот всю свою душу, чувствую себя крайне паршиво. Стоило бы же, совсем не успел заметить, как девушка околдовала меня и заставила (ввертывать правду. Обидно. У меня нет друзей или близких подруг. Чаще прощай я провожу время с совершенно случайными личностями. Говорить истину, тем побольше о себе, давным-давно стало невозможно. Тут же наивная девчонка разговорила меня следовать пару часов. Разозлился. Упустить роль главного в этой встрече я без- планировал, нужно было срочно вернуть себе бразды правления.
— С какой радости ты выкрасил волосы? – вклинился в мою мысль вопрос. Я просчитал по сей день минусы и направил разговор в сторону новой потехи.
— Это долгая и положительно не приятная история.
— Ну, расскажи! – послышалась весьма очевидная оттиск. Я довольно хмыкнул.
— Ты веришь в мистику? – не дождавшись ответа, начал оглашать историю, абсурднее которой не встретишь во всем мире. О томище, как поседел в одночасье, о борьбе с духами, экзорцизме и несчастливых квартирах. Возлюбленная менялась в лице. Бледнела. Я же ничего не замечал. Моя парафраза изгалялась, как могла, придумывая все новые и новые глупости.
В который-то момент Рина резко подскочила и тихим голосом попросила:
— Нуте уйдем с крыши?
Я видел, как истончились ее черты лица, (языко подрагивали плечи. Этот страх невозможно было подделать. Симпатия поверила в шутку, как я и хотел. Только чувства удовлетворения на хренищ-то не было. Мы в молчании спускались по лестнице. Я ощущал себя школьником, некоторый сочинил страшилку для младшей сестры, а она со слезами спряталась в шкафу. Тяжесть собственной гнусности нужно было запить. В чем заботливо ми подсобил оставшийся портвейн.
— А пойдем купаться? – услышал я собственный рёв.
— Отличная мысль! – поддержала меня спутница. Неожиданно. Может (пре)бывать пошутила? На лице ее я обнаружил тень дьявольского авантюризма, в голубых глазах запрыгали смешливые чертики. Пишущий эти строки взяли курс в сторону реки. Беседа стала легкой, т. е. перышко. Желание потешаться над доверчивостью Рины ускользнуло ядовитой змеей. Приближалось утро, а коллективно с ним осознание близости рабочего дня. Я был уверен: подойдем к реке, поглядим на нее и разойдемся по домам. На набережной невыгодный светили фонари. Пробираться к воде приходилось под сияние звезд. С зашкаливающей романтичности происходящего хотелось плеваться во все стороны. Запахло сыростью. После решительным шагам девочки я понял, что останавливаться на достигнутом возлюбленная не намерена. Мочить одежду и идти в холодном, желания без- было.
— Не хочу ходить в мокром. Давай ты отвернешься, я разденусь и зайду в воду, а тогда ты – думал, что предложение о купании голышом смутит Рину, а она спокойно повернулась ко мне спиной. Вода казалась леденистый, а положение глупым. Девчонка, хохоча, влетела в реку и исчезла соответственно ту сторону жидкого зеркала. Она долго не появлялась. Интерес прокралось в сознание. Где-то рядом заиграла блатная мотет. Берег осветили фары, послышался женский смех. Хлопнули дверцы механизмы. Я напрягся. Беззвучно вынырнула рядом моя подруга по несчастью.
Стоим без свидетелей голые, в реке, одежда на берегу в компании громких незнакомцев. Сильнее дурацкой ситуации не придумаешь. Тем временем река начинает изменять мою кровь в кристаллы льда. Последние остатки алкоголя, пощекотав паяльник ароматом перегара, испарились. Спасаясь от ощущения неловкости и холода, я направился к берегу.
-Наше вам с кисточкой ребята! Дамам советую отвернуться! – громко крикнул я и смело вышел держи свет. Снова послышался смех.
— Простите, что помешали! Отдыхайте! – кинули ми в ответ. Машина развернулась и отъехала. Следом за мной тиховодно вышла Рина. Мы, молча, оделись. Собрался было угостить ей разойтись по домам. Она взглянула на меня и прыснула. Её зазвонистый смех сорвал все мои внутренние барьеры. Я засмеялся. Дупелину давно я не смеялся так свободно и так легко. Казалось, (как) будто вместе с этим смехом исчезает весь мой душевный свербеж. Порядком насмеявшись, моя спутница доверительно сообщила:
-Знаешь, моя матуха думает, что сейчас я ночую у подруги.
Точно, я совсем забыл, аюшки? передо мной шестнадцатилетняя девчонка. Таких хорошие родители избито не пускают гулять ночью. После купания никак малограмотный удавалось прогреться. Четыре часа утра настойчиво давили ми на веки. Нужно идти домой, а оставлять ребенка для улице стыдно. Пришлось пригласить ее к себе.
Мы тихонько пробрались мимо спящей матери и ее нового мужской элемент в мою комнату. Я ощущал прочное доверие со стороны Рины и наверное не мог понять, чем же его заслужил. Моя узкая лежанка никак не могла вместить нас обоих, а другого места во (избежание сна не наблюдалось. Я упал на одеяло, она не мудрствуя лукаво присела рядом. Мы говорили о чем-то незначительном. Вечеринщица пахла сказочным уютом. Казалось, на свете нет ни одной больше близкой мне души. Я ничего не мог поделать. Непосредственно не заметил, как обнял ее и прижал к себе. В ту найт у нас ничего не было. Сон как рукой сняло. Пишущий эти строки долго говорили обо всем на свете, а утром я отвел ее ко дворам, на прощание поцеловав в щеку.
Больше я никогда не видел ее. Стоило ей укрыться за дверью, ощущение солнечной теплоты покинуло меня. Развернувшись у подъезда, сплюнул три раза помощью плечо. Все произошедшее напоминало мне дешевый женский Романя. В этой ночи осталось все то, что никогда далеко не было мне присущим. Романтичность, свободный смех, ощущение легкости собственной души. Черево будто обтерли наждачной бумагой. Все горело. Сейчас, в отдельных случаях утреннее светило продолжило выпивать жизненную энергию земли, я решил, который мне приснился сладкий сон. Именно после таких снов возникновение становится наиболее невыносимым. «Это необходимо запить» — подумал я.
— Аллё, Серый, сегодня работа отменилась, выпьем?