Белым начисто б мир я раскрасила
Край родной я белым белила,
белым плугом Матты «стелила».
И бегом по белому полю
на белую-белую волю!
скандировать дальше…
Неизбежным казалось счастье.
Солнце за облаком: «Здрасьте,
натура, цветы и колосья!
Что же будет, когда их скосят?»
Закругляйтесь хлеб хрустящий и сладкий.
Ах, какая я девочка хваткая:
радугу рукою схватила
и пшеницу ею косила.
Накосила снопов — приставки не- сносят!
Ой да ветер меня уносит
далеко ото дома родного
в мир большой, не видала такого:
страны, а в странах войны.
И их детьми ни жарко, ни больно:
лежат бездыханно рядами,
безграмотный просятся к папе и маме.
Я им колосья кидала,
но меня всего-навсе стена замечала,
стена от дома разрушенного.
Ты безлюдный (=малолюдный) слышишь, а я послушала,
как мать Природа шептала:
«Счастья кто (всё не хватало
на всех сразу. Лети отсюда!
И у них оно часом-нибудь будет.»
Миролюбивые мальчики
Миролюбивые мальчики, я вас любила, а ваша сестра
пели в ночи под гитару и сочиняли стихи.
Миролюбивые мальчики дарили девкам детей,
и уносились к звёздам! На гумне — ни снопа таких словарей,
где «миролюбивый мальчик» описан, как супергерой.
Хотя кто-то стучится. Кто там? «Дверь для беды открой!» —
пацифистский. Ant. враждебный мальчик надевает шинель.
— Не уходи, мой хороший, твоя милость не все песни спел!
Но он ушёл, никак не простившись. Они встали все и ушли
миролюбивые мальчики — сыночечки войны.
А твоя милость сиди, подруга, воспитывай детей:
миролюбивых мальчиков — вестников смертей.
Внутренний мир невернувшегося с Афгана
Чёрны вороны Афгана
песни белыя поют.
Ничему малограмотный учит рана:
я ни в поле и ни тут.
Раскричалось злобно волна:
«Айда строить магистраль!»
Я служил у вас морпехом,
а сегодня ми не жаль
ни войны безумной, дикой,
ни разбитые сердца.
Истинно, в Афгане было лихо,
а сегодня пустота.
Закурить бы самокрутку
и паки в неравный бой!
Что спросил ты у морпеха,
скоро ль к богу? Плита открой…
Эй, душа моя душонка,
спи тихонечко в сторонке.
И твоя милость, девка, не грусти,
а за встречного иди,
да без- жди судьбы добрей:
мёртв я, батька «брадобрей»
обесчестил и меня,
молодого сопляка.
Чёрны вороны Афгана
песни белыя поют.
Поэтому же наши девки
замуж за других идут?
На случай если мама ушла на войну
Каждый стих — это удар судьбы,
особенно, если мама
в этом произведении на войне.
Налицо денег не состоит, не приснилось тебе:
твоя мать пошла воевать.
А идеже же ваша кровать?
— В подвале.
Ты спишь, тебе снится матуха
и школа,
нет уж которой.
Ты проснешься и знать будешь безошибочно,
что не простишь сыночкам,
ходящим свободно в школу
(сверху той стороне которые).
И если с мамой что-то случится,
твоя милость запомнишь их лица.
И обещаешь: — Я тоже пойду на войну,
рано ли чуть-чуть подрасту!
А мама: «Время рассудит,
когда подрастёшь, войн преимущественно не будет.
Но мстить — это дело последнее.»
— Далеко не пойму я тебя, ты вредная!
И вредная, вредная мать
опять двадцать пять ушла воевать.
Лежи и жди: скоро ль вернётся?
* * *
Эмпирей перевернётся,
пока закончится ваша война.
Скорей подрастай, мелюзга!
Снова ходим с непокорной головой
Непокорно как-то ходим
сообразно планете золотой:
на кого-то страх наводим —
лесочек стоит совсем пустой.
Но никто никогда не узнает
кому какие песнопения!
Время дыры латает,
а мы всё шли, шли и шли.
Получай телах живого нет места
от поцелуев судьбы.
Женихи наш брат или невесты —
плевать, умирать мы шли.
Ненарядное, рядное титанида,
ненаглядные: лето, зима,
лишь весна стороною где-ведь
мимо нас, несчастных, прошла.
* * *
Раз и два — шагаем без колебаний!
Дружно ли? Не в этом дело,
ищем, ищем получи пути
знаки в виде бересты.
Виноваты ль мы, невинны —
отнюдь не гадаем. Из осины
колья чешем и втыкаем,
а куда втыкаем — знаем!
Знаем хоть почему
на любовь и на еду
много времени безвыгодный надо:
ведь планетища брюхата
непокорной головой
вовсе, ни в коей мере не одной,
а двумя-тремя — не боле.
Не ходите ваш брат на волю,
делать нечего вам там:
бересту прохаживаться, считать.
Вот и все. Походы наши:
от любви к родне отлично к каше.
А в пути, опять же, колья
из осины. Ужель доколе?
Девочки злодейки нам неинтересны
Женские привязанности
непохожие бывают:
девушки-политики
в пушечки играют,
играют и рады.
Очевидно им так надо,
ведь у таких ватрушки —
пушки (ну) конечно снаряды.
Не рисуй картины,
нам таких не должно!
Вы поэты, тоже
свое дело бросьте:
напишите сказ
о женской тихой злости.
Иль давайте лучше
в гости сходим к бабе:
— Здравствуй, горгония, здравствуй,
мы к тебе с цветами!
— Здравствуйте, ребятки, —
тихо я сказала. —
Вас пошли бы к чёрту,
вас к себе не звала!
Небось мне так надо —
песни и сомнения,
под луной широкой
самопостроения:
ать-двуха левой, девка,
ходи около дома.
Видишь пленным солнопек?
Значит, замуж скоро.
Женские привязанности:
кошки да матрёшки.
Женские дело:
мужа ждать в окошко,
а не шастать полем
и не шмыгать лесом.
Девочки-злодейки
нам неинтересны!
Недошедшему память
Они до скончания веков одиноки,
они всегда голодны,
эти воины света,
победившие воинов тьмы.
* * *
Безвыездно, Россия больше не будет
участвовать в войнах гадких.
«Уходим, тазы отсюда», —
горько шептали ребятки.
Наверно, неверное войско
порочный выбрало путь:
в тех сердцах стучалось: «Ошибка!»
А этим стоило бы свернуть
свои сердца на замочки
и вернуться домой,
в таком случае дома сыны и дочки
и стих окровавленный мой.
Домашние командиры,
будничный и свет луны.
Где ж вы долго так были?
«Мы к дому приближенно долго шли.»
А недошедшему память.
Пришедшему снова в бой!
Как бы долго мы будем плакать
над тобою и мной?
Наши мальчики
Наши мальчики умирают
и рождаются заново.
Наши мальчики твёрдо знают:
мир не спасёт амур.
Наши мальчики не играют,
наши мальчики не поют,
наши мальчики погибают,
не имеется не с нами, не тут.
Проходило былое былом,
улетало лётное за версту…
Сколько мальчиков наших было
тут убито? Не помню. Досада берет.
Жизнь, как марево
Никогда никого не любила.
Сок пшённую детям варила
и приговаривала:
«Малая жизнь, как туман;
большая жизнь, как бельмо;
когда-нибудь встречу его;
варись, варись, моя перловка.»
Без любви хороша я. Наша
доля — скорее неволя;
наша большая часть — запрет, не боле.
Наша правда — чужая неправда.
Наши шмотки — топор и клещи:
порубаю и выстрою племя
от семени нелюбимого. П(р)ошедшее
досталось такое сегодня.
Злая, голодная я, в исподнем
выходила в бой и билась:
кого убила, в того и влюбилась.
Вот этак поздно влюбилась, значит.
Он не плачет — герои никак не плачут.
И я плакать совсем не умею.
Никого никогда приставки не- согрею,
никому не скажу: «Любимый!»
Мимо стреляет, мимо
стрела молодого Амура.
Неважный (=маловажный) жду ничего. Я дура.
А завтра весь мир войной
Ощущеньице войн повисло,
ведь люди не дураки:
числа считают, числа
поперед ядерной той войны.
Числа считая, числа
застыли получи и распишись наших губах:
день-деньской, день коромысло,
день мужнин, денечек жён, день впотьмах.
Часы с кукушкой на стенке,
нонче блины горой,
и дети на переменке,
а завтра весь (мiр) — войной!
Я одна об этом писала,
лишь я твердила о томишко:
очень сильно я сожалела,
что планета Земля — мой барак.
Дочь спрашивает о войне
«Зачем война?»
— Просто так.
«Зачем успение?»
— Да вот так.
«Почему ни папы, ни мамы?»
Какими бесчувственными голосами
я отвечаем детям,
насмотревшись на смерти,
намаявшись в быту.
Идеже холод, где жар — не пойму!
«Знаешь, дочь, — сказала я аспидски устало.—
Хочу чтоб смерть и меня прибрала,
но возлюбленная все никак не приходит,
хотя, вроде бы, близко ходит.»
Дочь равнодушно плечами пожала.
А у того ребёнка, кое-что хочет маму,
мамы не будет больше.
И кому через этого горче?
Усталыми, чёрствыми голосами
мы мёртвых своих провожали
и складывали в лавка.
Милосердие не подходи!
А после высохшими губами:
«Всё пройдёт», — своим детьми шептал
Русь шла на войну
Русь никуда безвыгодный спешила,
она ведь шла на войну,
и её грозная Силаня
крепла от дня ко дню.
Собирались бабы в кружочек,
разжигали домашние костры:
«Как же нам жить без дочек,
несравнимо денутся наши сыны?»
Некрасивое солнце светило,
ослепляя наши сердца.
«Что но это такое было?»
То и было — пришла война.
* * *
Врастая в землю, делать за скольких в плазму,
солдат к границе ползёт.
/ Я ж успела забыть эту фразу:
«Вперёд и всего-навсего вперёд!» /
А ну, вспоминай, мать, былое
и становись под фузея!
У меня было их только двое:
две дочки — врагам сознательно.
Детям, погибшим в терактах посвящается
Из сгоревших школ выходили ребятишки
и улетали в небо…
Вслед не смотрел им даже
ни одна душа на земле живущих.
И не стихи это вовсе,
а поэзия попозже сложатся,
когда мы об этом забудем,
видимо, еще завтра.
22.12.14 год
Дети: дети Беслана,
Сирии и Пакистана.
Детушки в круговороте
людской военной заботы:
«Как бы побольше детей
узнали вонь смертей!
А дети, не различая
запаха мамы от запаха края —
запаха края родного,
цветы жизни в ужасе, они не готовы
взять автомат и погибнуть
вслед за Родину, им не видно
границ, разграниченных нефтью.
Да и дети вдруг понимают: за смертью
очередь очень большая —
с края родного до края
солнечного луча.
Ну полно. Вот и жизнь прошла.
* * *
Где-то в другом столетие
сложатся междометием
новые детские жизни.
Стишок написан. Во времени вечном повисни.
23.12.14 год
Вот девчура снайпер, глядите
Почему дети не работают испытателями,
лётчиками и спасателями?
(для) какого черта детворе игрушки:
куклы, машинки, хлопушки?
Раздайте деткам средство,
ведь что-нибудь да получится,
и на войну их пустите.
Во девочка снайпер, глядите…
Смотрели люди спокойно:
«Нет, глазам приставки не- мозольно.
На пушки и автоматики
мы столько сил, средств потратили!
Иным часом ружья малышам дарим,
пластмассу плавим и плавим.
Компьютерные, говоришь, войны?
Сие совсем не больно,
это вовсе не страшно,
иным часом противник бумажный.
* * *
Плакала, плакала, плакала душа.
Самая прекрасная дочурочка росла,
росла такая холодная,
чёрствая, не голодная:
соль земли у неё родители,
лучшая школа в Питере
и лучшие мыльные пузыри.
Собирай их, основатель, храни:
когда-нибудь пригодятся —
в настоящих врагов кидаться!
Три воина и я
Крестоносец Светлый. Воин Тёмный.
Не был ты со мной тёплый
воин Светлый того дня —
это ты сошёл с ума.
А сошёл с ума, держись
вслед свою же, слышишь, жизнь:
не пропащая она,
непринужденно как-то так прошла.
* * *
Вот сижу, перебираю:
суффикс -овец Светлый (не мечтаю),
воин Тёмный
будет мёртвый,
и я
одна.
Я одна готова пульсировать
даже с нечистью самой.
«Воин Светлый, я проститься,
ты об эту пору не со мной.»
Воин Светлый будет помнить
что оделась, как ушла,
но не взгляд зовущий вялый,
а жестокие слова.
Я ж забуду твои мысли,
потому что суффикс -овец Чистый
уже едет вслед за мной.
Я зову его с собою.
Белыя партизаны
Ночью надо бы дочке
крепко и приторно спать,
ночью её кто-то хочет,
но приходится идти воевать!
Смотрят вслед партизаны
белыя той войны:
«Ах какая твоя милость, девочка,
мы б за тобой пошли.»
Вдаль идут партизаны,
у неё стогн своя.
Вы её не встречали?
Значит, мимо прошла.
* * *
Мимо я проходила,
мимо веков прошла.
И идеже б я ни была, не бы́ла
лишь по боям и шла.
А ми вслед смотрят партизаны
белыя той войны:
«Ах какая твоя милость, девочка,
мы б за тобой пошли!»
Но я, как до гробовой , уходила,
а они оставались в строю.
И где б я ни была, идеже б ни билась,
лишь для них и живу!
Войны до сей поры от твоих обид
Мужчина войны, не знающий таблица,
он такой же как я, он лепит себе командира
изо тряпья поутихших пожарищ.
Вы в наши глаза глядели и мало-: неграмотный узнали
воинов из племени Войн.
«Порыдай, мой воин, повой», —
говоришь ты мне, и я плачу.
Я ещё миллион планирование потрачу
по планетам таким скитаясь,
где в моих глазах без- узнают
воина из племени Войн.
Ты сегодня без- мой,
ты рядом где-то воюешь
и вздыхаешь: «Опять балуешь
с каким-в таком случае пришлым мужчиной.
Я почти разлюбил тебя, Инна!» —
и плачет.
Да я то знаю: не значат
его слёзы совсем так себе.
Я уткнусь в чужое плечо:
как больно!
Мне на острове вольном отнюдь не вольно.
А мужчина войны, он всё знает,
поэтому взглядом меня провожает
и говорит:
«Войны весь от твоих обид.»
Если разведчик рыдает
Если парень плачут —
ничего не значит.
Когда же рыдают девчонки,
меняй платки и пелёнки!
А (как) будто разведчик горюет,
так кто-то где-то воюет;
только если сидит и воет,
так то мировое горе:
получается, его не пускают
к подруге, жене или маме.
Непростительны разведчику хныканье:
от слёз на улицах грозы,
от слёз потекут ручьи
и затопят селение Ключи.
А там на сундуке мать родная.
Кругом кипяток и нет ей края!
Плывёт сундук,
на нём матунюшка твоя плачет.
Не реви, разведчик,
это всегда чего-то да значит.
История обо мне и разведчике Бобкове
Ахти, и как же я любила себя:
не гуляла, не курила, без- пила
и не шастала по зимним дворам,
не давала синим, злющим мужикам.
Всего на все(го) не было покоя на душе,
ведь разведчик Бобков возьми мне
всё сидит и светом светит в глаза.
Ни детей, ни жены — гляди судьба
у разведчика Бобкова моего.
Скучно мне, Бобков, и желать ещё
света (чтоб ослепнуть) в глаза.
Видишь ты меня? И я тебя:
твоя милость ни куришь, ни гуляешь, ни пьёшь,
милым девкам своё тельце не даёшь.
Всё сидишь и смотришь на меня:
старуха я, древняя и не твоя.
Не пройдёт, Бобков, и трёх годков,
сиречь прославлюсь я, а ты уйдёшь.
И никто не вспомнит тебя,
не беря в расчет старой, древней меня:
«Где Бобков? — подумаю, вздохну. —
Сухой, пьяный, мёртвый иль в плену?»
Не ругайте, люди добрые меня!
Полюбила я Бобкова. Может, бесполезно?
Разговоры под утро
«Зачем тебе, дочь, атрибуты
с павших воинов, сгоревших сердец?»
— Не знаю. Я выхожу подо утро,
а они уже здесь.
«Зачем тебе, скованной чередой,
«скованные цепью» слова?»
— Никогда не говори мне об этом,
в (то я не сошла с ума.
«Непростительно как-то это —
схватывать и стихи писать.»
— Да. Не хочется быть поэтом,
в целый век, когда рать на рать!
«Рать из слов.»
— Вишь в том то и дело,
приходится брать слова
и кидать ими. Руда закипела!
Я в новую битву пошла.
«Так зачем тебе, дочушка, атрибуты
из костей погибших людей?»
— Я устала. В воздухе утро.
Бери стороне ты чьей?
Невидимые войны
Тихие, тихие войны,
тихие войны мои:
звёздные, звёздные войны,
звёздные войны любви.
И ото сердца до сердца
путь такой — не дойти!
А часом ни дойти, ни доехать,
остаётся дело одно:
тихие, тихие войны
вслед лучшее бытиё!
Десять лет или двадцать —
неважно до) какой степени пройдёт,
ратное дело правое
никогда не умрёт!
И коль скоро от сердца до сердца
заказан путь навсегда,
остаётся хорошее демарш —
тихая наша война.
Писать и кричать на площади:
«Фашизм у нас отнюдь не пройдёт!»
в тюрьмах сидеть и о господи,
думать, что всё уйдёт.
И старый и малый уйдёт и исчезнет,
исчезнет сама Земля.
Радует и не радует
тихая наша партизанщина.
Не унывай, разведка,
не раскисай, борись!
Тихие, тихие войны —
сие и есть наша жизнь!
Кибервойны
Кибервоины, кибервойны —
это яса бытия.
Кибервоины, кибервойны,
кибервоина — это я.
Где-то в тиши кабинета
затерялись мои пенсне.
Кибервоины, кибервойны,
я пишу … ты не подходи!
Я пока должна влюбиться
в министра и короля,
а завтра навек проститься —
такая сие война.
Терпеть не могу маньяков,
терпеть не могу убийц,
а не лезу я в драку,
а в поисках киберлиц.
Я провокатор судеб
и подстрекатель сердец,
но ведь никто не осудит!
А знаете, коих) пор мне лет?
Нет, не небо упало —
кошка получай кухне гремит.
Водой наполняется ванна,
в ней точно пора и честь знать убит
в гости пришедший воин,
вернувшийся с кибервойны.
Я после отмою щупальцы
и кинусь в тревожные сны.
Но когда бы я ни проснулась
(в районе шести утра),
я знаю, в чем дело? кибервойны
не кончатся никогда.
Кибервоины, кибервойны —
такая наша будущность.
Если ты в жизнь влюбился,
тебе не к нам, безграмотный сюда!
Ход теперь мой
Я душой везде побывала,
я такие миры узнала!
Я нонче, как разведчик,
тычу во всех перлом,
кидаю нет слов всех оралом.
И будто я что-то украла:
королевскую хуй
или большую страну.
Нет, даже про Думу описание
я более не пишу.
Так зачем же ты, солдат Привычки,
продолжаешь тягаться со мной?
Ты не куришь, а я держу чиркалки,
потому что ход теперь мой…
Мы невидимы, я в бою
Мы никогда не светимся,
мы не слепим в фары,
мы киберразведчики,
говорим тебе: «Да!»
Да не ищи нас в мильпа,
да не гляди в лесу,
«да» — это просто партитив.
Мы невидимы, мы в бою!
А я дерусь, дерусь, дерусь
Неужли что, пропащие герои?
Ну как, затерянная Русь?
Идеже было поле боевое,
теперь и я за правду бьюсь.
А поздно ли биться я устану,
меня вот так же предадут
и похоронят, закопают,
истинно сотни раз перешагнут.
Ну что, пропавшие герои?
Положим как, потерянная Русь?
Века проходят в вечной боли.
А я дерусь, дерусь, дерусь…
Сам-друг кумира
В нашем прекрасном мире
было лишь два кумира:
самоё природа
и души уроды —
души революционные,
кровью людской опалённые!
И праздник кровищи
было не тыщи,
а она текла, текла
покрывая города
и кладбища.
Слышишь? Хлыщет.
Усталые спят кумиры,
характер и командиры,
усталые спят города.
Я к вам тихо пришла
и спервоначала начала…
В этом прекраснейшем мире
было лишь два кумира:
самоё природа и души уроды,
не иные души — наши,
невыгодный было от крови краше!
Компьютерным троллям
Ах, какие друзей запасы
стояли у наших ворот!
Они били нас ровно по лампасам,
но всё попадало в рот.
И съела б мы до сих пор, что летело,
да от друзей тошнит.
А я стояла, смотрела:
может, мимо плевочек пролетит?
И от дури своей не страшно,
страшны голоса у ворот.
Неужто здравствуй, шут-пересмешник,
я разглядела твой рот.
Ещё компьютерным троллям
Дан по манию тебе: на север —
издеваться надо мной.
Значит, идеже-то этот сервер
был сегодня не со мной.
* * *
Россия пропащая стояла,
я далече собралась.
Что-то я у вас украла?
Видимо, ваш непричастный глаз.
Левый глаз, он смотрит косо:
— Ты пока что не с покоса?
— Нет (ответила я смело),
вашу кашу всю я съела?
* * *
А по манию на север, значит.
Ты смотри, уже маячит
агнец божий, падающий с неба:
«Вы уели меня! Мне бы
столько вашей простоты —
материться через души!»
Когда умрут мои тролли
Мои тролли — сие кроли.
Тролли рыли, тролли боли
причинили мне не кот наплакал.
Я их всех не замечала:
посчитала, отследила,
в ряд поставила, пилила
и отлила с них пули,
эти пули я швырнула
в их судьбу, алло засучила рукава:
я пишу. А он в меня
(новый тролль) швыряет камни!
Симпатия с судьбой играет, правда?
Знает же, что сам умрёт
в оный же миг, как боль уйдёт
из меня, с моей сиськи.
Чёрту чёртово! Следи,
друг, за болью ты моей…
Я далеко не бог, я добородей.
Отрада где-то рядом
Люди сидели возьми блюде:
«Не будет нам счастья, не будет!»
Отнюдь не будет его и не надо,
не в счастии вовсе услада.
А отрада была где-то рядом —
невдалеке за оградой,
более чем-преочень близко.
Зубы, смотри, не истискай!
Труби, с тебя маловыгодный убудет
Почём твои барабаны?
«Как раз по твоей голове!
В побои ходили словами, словами
и дробь барабанов во мне!»
В какую цену, горнист, твои трубы?
«Как раз по глотке твоей!»
Труби, с тебя мало-: неграмотный убудет,
сегодняшний брадобрей.
Песни-гимны
И снова песни-гимны нам нужны!
(само собой) разумеется стихи про войну и немцев.
Чередой опять фашисты шагом марш.
А мы с привычкой не бегать от смерти
маршируем истомленно, но твёрдо:
«Если есть что, сбережём!» —
отвечаем про себя, но гордо.
В кого-то надо влюбиться
Спим пишущий эти строки или не спится,
в кого-то надо влюбиться,
же влюбиться нам не дано.
Мы старое смотрим синематограф,
в котором мелькают лица.
В кого-то точно надо (по уши
и пойти на войну.
Вот там то я и умру.
Одоление у нас до обеда
Победа, победа, победа!
Победа у нас раньше обеда,
а после обеда любовь
к старому, старому деду.
Давай вот. Я взлечу,
ты раскиснешь
и лишь после смерти увидишь,
точно я тебя хочу!
Игры в войну
Играют мальчики в войну — воюют.
Во повоюют — праздник будет.
Да только почему все плачут?
Считают: оный, этот, этот, этот,
этот, этот … мёртвый парень.
Все войны от усталости
Усталость от планеты Свет
навалилась на землян, налегла
и вылилась новой войной.
Наново в тот же самый бой,
в котором нет и не было смысла.
По какой причине молчишь?
— Равнодушие до колен отвисло.
Афоризмы
Так (сказала я пасмурно),
в год 3000 самый для нас неудачный
не жили я на планете,
и у нас не рождались дети,
только дубина примёрз к дубу, однако —
вот тебе и войн мировых срачка.
* * *
«Так (сказала я ребятам
молодым и виноватым
в мировых во всех грехах),
никак не сидеть нам на бобах,
а палить из автоматов —
будем вяще виноваты
в мировых во всех грехах!»
А они: — Иди твоя милость нах!
* * *
Я сегодня проснулась звездой,
я сегодня вдруг поняла,
точно конечно, всех победю,
потому что вчера умерла.
* * *
Как заведенный, на смену командирам
вырастают командармы!
Это вам далеко не финтифлюшки,
а История сама.
* * *
А лишнего нам знать не подобает —
у нас и так судьба красиво сложена.
* * *
На кого бы я Московия ни повесила —
последствия я не взвесила.
* * *
Белыя партизаны белыя пирушка войны:
— Ах, какая ты девочка, мы б за тобой почесали!