Вячеслав Полунин: Не бери бутерброд больше, чем рот

Я понял, что я всю существование (бренное) был счастливым, и никогда об этом не думал. Мне было неинтересно об этом вздумалось. Я просто был и все. С самого начала и всегда. Думаете, у меня не было трагедий?

До настоящего времени было. Но вопреки, через них, в обход, ползком, под колючую проволоку… Я попытался осмыслить, как же это во мне живет. Как все время, всю житье-бытье быть в этом удивительном состоянии, когда хочется летать?

В целях того, чтобы куда-то прорваться, необходимо собрать команду. Сие самые близкие люди, без которых ты пропадаешь. У меня такая регесты— я не могу ничего делать один, для меня чем превыше народу, тем лучше. Мне нужна энергия жизни около, чтобы меня в нее втащило и потащило по камням.

Первое — тетушка, кто с тобой это делает. Второе — где ты это делаешь. Если я начинаю какое-то дело, иногда год я как пчелка кружусь, пока не создам то самое место, где хочу подобно как-то сделать. Бывает, в одно место придешь — ходишь-ходишь, а «не живет».  Хоть ты в него вложил трактат и деньги, а «не живет» и все. Бросаешь, делаешь второе, третье, в-четвертых, пока не поймаешь.

Самое главное, чему я следовал всю бытье— делать только то, что люблю. Никогда ни за какие калачи нет нужды делать то, что не любишь.

Вот я пошел в цирк «Дю Солей», терпел-терпел, хорошее околоток, лучший в мире цирк, дальше уже некуда, потрясающие творческие миряне, организовано все великолепно. Не мое и все.

Полгода было чудно, пока мы все творили, потом все это превратилось в маленький заводик, который-нибудь должен выдавать продукцию.  И что мне там делать? Выпускать в свет продукцию мне неинтересно и поэтому я начал мучиться, начал по врачам топтать траву, у меня сразу — депрессия и уже невозможно ничего делать.  Я пошел упрашивать отпустить меня. Мне сказали: «Найди кого-то смену) себя хорошего, качественного, и мы тебя отпустим». Я выбежал на улицу, поймал таксо, а там Юра Медведев, а он работал на Таганке раньше, замечательный гастролер, мечтал быть клоуном.

Я говорю: «Юра, ты с завтрашнего дня работаешь в цирке „Дю Солей“ клоуном». Юра говорит, яко два дня после этого не брал в такси с людей казна— забывал. А для меня спасение. И он поехал с этим цирком нате15 лет с большой радостью и мечтой, а я на свободу вышел, гуляю.  И тут (как) будто-то Юра мне говорит: «Помоги, Таганка приезжает на один нониди, поработай, а я схожу к друзьям». Я говорю: «Ну, хорошо, Юра».  Приехал в цирк, подошел к своему зеркалу, висит моего носик, от носика во все стороны паутинка. Я его надеваю на себя, и вдруг что мне схватит на затылке! Резиночка прикоснулась к затылку и меня свело (на)столь(ко), что я не мог повернуться несколько дней.

То есть я-то мозгами заправду, а организм — ну просто ни в какую. И я вот в этом состоянии сыграл утренник и сказал: «Юра, я больше никогда».  Что-то уже накопилось в организме, он не хочет преимущественно никогда делать то, что нужно, только то, сколько хочу, то, что могу, от чего получаю удовольствие, рано ли взахлеб, с друзьями. Это такой закон.

— Не бери бутерброд превыше, чем рот. Простое правило, я за ним очень слежу. Сил у человека определенное цифра. И только тогда радостная игра этих сил создает счастливую атмосферу, другой раз их избыток, когда их больше, чем нужно для того, для того чтоб что-то сделать.

Бери бочек ровно столько, пусть ты их нес бегом, вприпрыжку. Насвистывая. И обнимая.

Вещь, вроде, простая, а следить за ней нужно, подобно ((тому) как) часы. Вот я сейчас делаю расписание на год, гастроли тама, гастроли сюда… Я знаю: больше 8 недель артист не выдерживает. Больше 8 недель я никогда не выступаю. Сие предел. Хоть какой продюссер, хоть какие миллионы. Девятая седмица— спад, я и на своих ребятах проверял, девятая неделя — мы всегда отдыхаем.  Я никогда не работаю девятую неделю и никогда не работаю незаинтересованный спектакль. Это сейчас, а раньше не работал четвертый. Три спектакля отработал — четвертый с кого (следует быть выходной, потому что на нем всегда будет падение. И никогда ты не дашь то, что в тебе есть.

Надо понимать свои ритмы. Рассчитать и сказать: эту неделю я ничего не делаю, после этого я готовлюсь. Я сейчас составляю расписание на год, очень подробно. И вообще, беспредельно подробно всегда все обсуждаю.

Как делать неприятное. Допустим, во-первых, у нас такой закон, у нас вообще плохого не говорят. Запрещать. Мы не читаем газет, не смотрим телевизор, не обсуждаем всех.  Так вот. Что по поругать человека за то, что он опоздал в театр. За полчаса услужник должен прийти в театр. Значит, за полчаса изо всех гримерных торчат человеки и улыбаются. Потому что кто-то еще не пришел. И вот по рукам человек. И все говорят «Урааааа!» Потому что у нас линейка: он должен тортик. Опоздавший должен в следующий раз принести тортик. И значит, каждое задержка такого человека — радость для всех.

Есть же вещи не только веселые, лакомиться сложные и трудные, например, деньги. Нужны деньги, потому почто без них никак — ни спектакль сделать, ни костюм сшить. Ласковый для меня закон (может, он для кого еще пригодится): ни одна сторонка не должна перевесить.

Здесь — денежки, здесь — творчество. Взвесил. В) такой степени, если хочется натворить, но денег нет — бесполезно. Хочется выслужить денег без творчества — пустота. Поэтому внимательно следить за тем, пусть эти весы никогда в одну сторону не наклонялись.

 

<..>

 

— Важный побудьте на месте— во все влюбляться, всему отдаваться на полную катушку. Без любви, минус увлеченности, без удовольствия, бесшабашности — ничего не получится. Нужно на всю катушку, что в рок-н-ролле, чтобы улетела твоя партнерша под самый подволок.  Я думаю, что это очень важный момент. Нигде не экономьте. Расходуйте на все, который только можно, без конца. Оно вернется обратно.

— Как разлучаться с людьми. Год прожил с человеком. Хороший человек, счастливый персона. Вполне по крови. Ты его взял. А потом раз — и оказался печальный. Что это, что тогда делать? Это серьезный решение. Если друг — выхода нет. Приходится с ним дальше возиться, дружно грустить иногда, вместе вытаскивать и так далее.

У меня закономерность во всех сообществах, где я нахожусь, — циников и нытиков вон. Никогда с этими людьми не имейте состояние. Заразительно страшно, заражает тут же. Ведь на чем строят разлюли-малина счастливые и влюбленные?  На том, что они делают воздушные пузыри и какие-так пушинки. И по ним надо пробраться на самые облака. Когда какой-нибудь-то циник скажет: «Это же пушинки!», все, все летит к чертовой бабушке. Когда ко мне подошел пессимист какой-нибудь, я говорю: «Ой, что-то живот заболел» — и убегаю. Я пытаюсь с такими людьми тщательно. Я человек ненасилия, для меня это невозможное.

У меня было отбою)-много событий в жизни, когда я, придя к чему-то, говорил: по сию пору не клеится. Все не так, выхода нет, трагедия неизбежна. И тебе нужно подобно ((тому) как)-то из нее по-человечески выйти. Или бросить друзей, аль расстаться с любимым и так далее. Это страшное испытание исполнение) любого человека. И надо найти ту форму, при которой сие все по-человечески.

У меня было много людей, кто именно со мной прошли большую часть жизни. И я, расставшись с ними, до сих пор их люблю и вместе с ними. Мы всегда встречаемся, купно чего-то делаем. Хотя поступок этот был в (высшей степени тяжелым.  То есть необходимо время от времени говорить: если твое судьба залезло в какую-то клетку, тебе необходимо из нее вылезти. И ты начинаешь хором со своими близкими обсуждать, как из нее вырваться.

И говоришь: «Давайте на год попробуем, а вдруг по части-другому лучше?» И пытаешься.

— О неудачах. Я за Райкиным хвостиком много планирование ходил. На все его спектакли приходил, пытался высказать, как я думаю, он пытался даже спрашивать у меня.  Была у нас одна такая рефрен. Я пришел к нему в задерганном состоянии, потому что у меня провалился зрелище. «Все, не буду больше артистом, не хочу больше…»

А он сказал: «Дурак. Вследствие того что что именно сейчас ты становишься артистом. Ты понимаешь, что сие не так, то не так. А теперь тебе хочется так и так. Сие твой урок жизни, артистический. Вот сейчас в тебе начинается артист».

— О праве хохотать над кем-то и чем-то. Но самое главное, аюшки? Райкин мне сказал: «Ты имеешь право смеяться только по-над тем, за что страдаешь больше, чем тот человек». Что-так осмеивая в другом человеке, ты должен болеть за это больше, нежели тот человек. Это твоя помощь ему. Только в этом случае ты можешь утилизировать смех, потому что это твоя помощь.

— Самое прекрасное, что есть на свете — сие мечтать о чем-то новеньком. Фантазирование — самая большая моя квалификация. Я считаю, что я просто супер-профессионал-фантазер. Очень (целый) короб людей ко мне приезжает, чтобы научиться фантазировать. Потому как будто это потрясающая вещь.

Совершенно необязательно доводить все вполне. К счастью, к результату есть очень много этапов. Вначале измышления, потом собирание команды, потом приготовление места, потом размечивание.  И самое интересное — неважно, на каком этапе вы остановитесь. На любом этапе вы можете и старый и малый бросить и идти в другую сторону. Потому что этот исторический момент уже есть. Фантазировать — бесконечное счастье, собирать друзей — бесконечное синяя п и каждый из этих элементов — бесконечное счастье.

Если вы будете воображать «я приду туда и вот наконец-то у меня будет» — сойдет не будет. Чтобы было, надо получить от всех элементов бесконечное сласть.

У меня одновременно 50 проектов. Взял себе за правило: делаешь 10 проектов, 9 проваливаются, Водан выигрывает, ты всегда счастлив.  Это замечательный способ быть до скончания веков счастливым — всегда запускать кучу проектов, хоть один тебя неукоснительно отблагодарит. Вот формула, по которой я очень-очень много есть.

— Учиться надо у детей, они самые счастливые существа на свете. У меня главные учителя — ребята, собаки, сумасшедшие, пьяницы, я за ними слежу. Есть часть людей, которые не думают, а просто живут. Каким-так путем они умудряются, не думая, делать каждый свой этап не просто так, а подпрыгивая.

Вот мы два дня тут (на фестивале «Возраст счастья», прим. редактора) провели с Борей Гребенщиковым. У нас наворачивать организация «Мировая академия дураков». Мы собрали всех самых сумасшедших, бесшабашных, безбашенных и они дата от времени собираются на свои конгрессы. И для этих конгрессов мы находим основание.

Последний повод мы с ним сочинили сейчас. Решили, что мы немножечко запутались и перестали свистеть. Подумайте, это очень непростая история. Чтобы быть счастливым, что по насвистывать. Не потому, что хочешь быть счастливым, а потому какими судьбами счастливые люди насвистывают.

— Собирай для дела только тех, кого хочешь прижать к сердцу. Второй постулат. С теми, кого не хочешь обнять, — ничего не получится. Я всегда собирал домашние команды, с которыми делал фантастические дела, только из тех, кого хотел прижать к сердцу.

Вячеслав Полунин: из выступления на фестивале Возраст счастья

Транскрипция Вячеслав Полунин: Не бери бутерброд больше, чем уста (губы) впервые появилась Собиратель звезд. Волшебство повсюду.