Юбилей Татьяны Дорониной: «русской Мэрилин Монро» исполняется 85 лет

Исполняется 85 лет Татьяне Дорониной. И даже несмотря на страшный перерасход слова «великая» на страницах СМИ, в данном случае этот эпитет нельзя не употребить.

Сегодня исполняется 85 лет актрисе Татьяне Дорониной. Русской актрисе, стоящей в одном ряду с Марецкой, Раневской, Любовью Орловой…

«Последней великой русской актрисе». Так обязательно добавил бы ректор Литинститута Сергей Есин. Близкий друг Дорониной, вечный рыцарь ее таланта.

Он писал о ней в своих «дневниках ректора». По дружбе с Дорониной обеспечивал своих студентов бесплатными билетами в МХАт на Тверском бульваре, четко обозначая отличие двух МХАТов: «тот, что на Камергерском — для богатых, а вот на Тверском — для нас, для бедных».

Тогда-то нам, бедным, пришлось убедиться в справедливости слов о фантастическом магнетизме этой женщины.

Премьера «Вассы Железновой». На сцене немолодая курпулентная дама обыкновенной русской внешности. Блондинка, большой нос «уточкой», широкое, как русская равнина, лицо, своеобразный низкий, тремолирующий голос. Половина зала — есинские студенты, которые вряд ли смотрели и вряд ли помнят и «Три тополя на Плющихе», и «Старшую сестру» и «Еще раз про любовь», — фильмы из шестидесятых, принесших ей всесоюзное признание. Она не снимается в кино последние тридцать лет, после раздвоения МХАтов про нее не пишут в газетах, разве что гадости про «бабушатник», в который превратился ее МХАТ. Она стала почти затворницей своего театра, потому для значительной части присутствующих она — никакая не великая, а обычная немолодая тетя. Но отчего-то руки, как электромагниты под током, начинают стремительно притягиваться друг к другу. Женщина на сцене завораживает, улыбается, дирижирует аплодисментами. Ее глаза сверкают и в них читается: сколько я буду стоять, столько вы и будете хлопать.

И это так. Могли бы хлопать до утра. Если бы женщина захотела.

«Удивительно. Зал устраивает овации всякий раз, когда Доронина появляется на авансцене», — неизменная строчка в газетных рецензиях шестидесятых, семидесятых, начала восьмидесятых годов, хранящихся в библиотеке искусств Эйзенштейна, в красной папке с надписью «Доронина».

Сергей Есин предупреждал, что писать портрет Дорониной трудно. «Он весь состоит из поразительных, повторяющихся результатов, и в то же время из огромного количества недомолвок и мелких суждений». И это так.

Прилагательные, которыми характеризуют Доронину — разнообразны. «Великая», «первая красавица», «гениальная», «советская Мерилин Монро» — это газеты до середины восьмидесятых.

«Сталинистка», «жестокая», «несправедливая», «дом престарелых имени Дорониной», «Доронина была и закончилась. Как будто ушла на фронт и пропала без вести», — гласят вырезки девяностых.

Русская Мэрилин Монро

До съемок в кино она уже гремела, как театральная актриса. Люд валом валил в Ленинград, «на Софью»: в 1962 в БДТ поставили «Горе от ума», где молодая Доронина совершала революцию. До нее было принято изображать Чацкого молодцом, а всех остальных — дураками. Она же сделала главной героиней Софью. Женщина со своей философией, внутренним светом, искренне любящая Молчалина, страдающая, словом, не только ничем не уступающая Чацкому, но и превосходящая его.

Широкое признание пришло к Татьяне Дорониной в середине шестидесятых, после съемок сразу в трех фильмах: «Старшая сестра», «Три тополя на Плющихе» и «Еще раз про любовь».

Как маленькие дети по миллиону раз ходили смотреть на Чапаева, в надежде, что Чапаев выплывет, так вполне взрослые зрители по миллиону раз ходили на фильмы с ее участием. Надеялись, что стюардесса из «Еще раз про любовь» спасется, а продавщица окорока Нюра найдет ключ и все-такие попадет в кино с таксистом Ефремовым.

Русские дамы делали прически «под Доронину». Итальянцы сравнивали ее и с Мазиной, и с Мэрилин Монро. Знаменитый Клод Лелюш, посмотрев «Старшую сестру» — сказал, что хотя и ничего не понял, потому что фильм не дублировался на французский язык, — восхищен «гениальной» проходкой Дорониной по Ленинграду. «Так даже Софи Лорен ходить не умеет».

Что особенного было в этих фильмах? Уж точно не то, что она снялась в первой советскосоюзной любовной сцене (в «Еще раз про любовь», где, кстати, Доронина была в неглиже, а вот ее партнер Александр Лазарев — в ботинках и штанах). Конечно сыграла роль не какая-то феноменальная ее красота. Она вообще не была суперкрасавицей в киношном смысле слова. Как сказала Уланова, внешность ее идеальна для театра — все крупное, хорошо видно с последнего ряда. «Ей же кино противопоказано», — говорили советские чиновники, удивляясь, где это Георгий Натансон выкопал «таких некрасивых актрис».

Но, как написала еще в 1968 году обозреватель КП Ольга Кучкина, у Дорониной было что-то внутри. «Ее героини держат внутри источник света, который озаряет и других». Этот источник света притягивал к ней и зрителя, и режиссеров… Он берег ее и позволял актерской судьбе складываться удивительно удачно. Папа — повар из семьи староверов, мама, из ярославских крестьян. Вроде бы, быть по-актерски «избыточно одаренной», как говорили о ней учителя, не в кого. Но, еще будучи восьмиклассницей Таня умудрилась поступить во все театральные вузы. Спустя два года — повторила подвиг. Не помешали ни страшненькое шерстяное платьице в жару (выбор мамы), ни черные туфли (так практично, ко всему идет).

Где бы она ни появлялась — внутренний свет позволял разглядеть ее всем и сразу. На курсе становилась звездой и любимой ученицей. В БДТ — любимой актрисой Товстоногова (когда уехала от него в Москву, прославленный режиссер рванул следом и уговаривал вернуться). Не потерялась и во МХАТе, и в театре Маяковского. Стала кинозвездой при отсутствии внешних предпосылок к тому…

Шукшин в юбке

В «Дневниках актрисы», она много пишет о своем «Древе жизни». Самом простом, самом русском. Прадед-старовер писал иконы. Молчаливая бабушка проводила часы в разговоре с Богом. Тетя, впервые попав в Эрмитаж, сняла валенки и пошла босиком, чтобы не топтать красивый паркет. Еще одна тетя Лиза, женщина несчастной судьбы с кучей детей и без мужа, в военные годы с радостью приняла племянницу у себя в доме, ни разу не попрекнув ни словом, ни делом, научив, что «своя ноша не тянет». А еще — в детстве врачи сулили Тане скорую смерть, но она выздоровела после того как ее окрестили. С тех пор и усвоила, что по жизни нужно идти «с молитвонькой», как учила молчаливая бабушка.

Возможно, как в случае с тютчевской природой, загадка в том, что никакой от века загадки нет и не было у ней. А может, свет ее — зародился от осознания и принятия своих корней (что в данном случае одно и то же). Она стала почти Шукшиным, но в женском обличье.

В сыгранных женских образах она честно играла женщин своей семьи. В фильме «Мачеха» — тетю Лизу, приютившую племянницу в войну. В «Трех тополях на Плющихе» — свою маму. В одном из выпусков «Серебряного шара» Виталий Вульф с восхищением отмечал особое умение Дорониной молчать на сцене, завораживая этим молчанием зал… Как ей это удается? А как не вспомнить здесь бабушку с ее «молитвонькой»?

Эту ее русскость и самобытность пытались использовать в своих целях разные недостойные люди, с обеих сторон политических баррикад. Но роль ее по жизни, в кино и в театре — не политическая.

А ты, Олежек, опять в дерьме…

Сегодня, по прошествии многих лет, становится понятно, что историческая, и киношная и жизненная роль — это история суперталантливой женщины, пытающейся занять место мужчины. В фильмах этот сценарий удается реализовать. Доронина- стюардесса из фильма «Еще раз про любовь, конечно, круче любого мужика. Она спасает пассажиров, становясь если не богом, то ангелом. И старшая сестра из одноименного фильма — конечно круче всех женихов и дяди-ретрограда. И даже простецкая продавщица окорока Нюра из «Трех тополей на Плющихе», решительно влезшая в машину к таксисту Ефремову, конечно, вытесняет таксиста.

Бракование мужчин — стало уделом Дорониной и по жизни. Пять раз была замужем, каждый раз по семь лет, каждый раз становясь инициатором расставания. Чувства ее мужей по этому поводу хорошо выразил Олег Басилашвили в первой книге воспоминаний:

«И вновь я не замечен с Мавзолея. Помните это стихотворение Владимира Вишневского? …Ты, Олежек, опять в дерьме. Позор и стыд».

К сожалению, в жизни история суперженщины оказалась совсем не такой благостной, как на сцене и в кино.

«Вот же ключ, вот он, на чемодане», — подсказывал зрительный зал бьющейся за закрытой дверью Нюре, стремящейся в машину к Ефремову. На примере развалившегося надвое в 1987 году МХАТа, мы видим, как было бы хорошо для настоящей Нюры, если бы она, все-таки не обнаружила ключ и осталась сидеть дома.

И снова Софья

В девяностые женщину, занявшую место мужчины, распинали по-мужски. Как режиссера — не воспринимали. Как актрису — постарались забыть. Критики новой волны удостаивали ее презрительным откликами. «Сталинистка», — когда в годы перестройки она поставила спектакль о Сталине. «Жестокая и равнодушная, — когда умерла актриса Георгиевская, а о смерти ее никто не знал. И пусть даже спектакль о Сталине прошел всего три или четыре раза, а о смерти Георгиевской она и не могла знать, потому что находилась в командировке…

Ее называли Софьей. Только уже не той, из «Горя от ума», произведшей революцию в умах, а другой, из истории про реформатора Петра и его ретроградной сестры, заточенной за ретроградство в монастыре.

Прошло время. Наступили двухтысячные. В телевизионных передачах Доронину уже не клеймят. Страсти утихли. Стали появляться ремейки на фильмы с ее участием. Небо, самолет, девушка, Ренаты Литвиновой. Клип Игоря Крутого и Анжелики Варум, так похожий на сцену из «Трех тополей на Плющихе».

А в двухтысячных Виталий Вульф вдруг побывал в МХАТе на ее спектакле «Васса Железнова» и радостно поделился открытием в своей передаче. Все не так, как пишут, вернее, как молчат в газетах. Спектакль хорош, и зритель по-прежнему находится во власти «великого таланта» Дорониной.

А спустя еще десять лет, хочется добавить к этому, что и Доронина, к счастью, никуда не исчезла. В следующую субботу в своем театре она по-прежнему будет играть сильную женщину, раздавленную обстоятельствами. И на ее «Вассу Железнову» стоит пойти. Чтобы убедиться: она есть. Она с нами. Чтобы почувствовать на себе магию великой актрисы. Последней великой актрисы.