Трактат о музыке
Заранее чем войти в контекст повествования, автор считает необходимым предназначить ряд постулатов, которые он воспринимает как данность:
Утверждение №1. Автор считает детство самой мудрой ипостасью человека, рано или поздно еще не разорвана связь с космосом — золотое пора личности, самое творческое и интересное. Руководствуясь этим умозаключением, сочинитель старается не испортить, не навредить, не уничтожить.
Предпосылка №2. Автор считает справедливой теорию превосходства ген над воспитанием. Полиграф видит сны своих предков, а дети автора смотрят сны автора. В этом глубокая построение вечности — от праотцов к потомкам. Именно поэтому я считает основной задачей воспитания — наглядную демонстрацию многообразия таблица и объяснения общепринятых правил игры, полную несостоятельность приобретения качеств, которые безграмотный дала природа.
Постулат №3. Автор подозревает, что питаться какие-то различия между музыкой, живописью и словом, же не умеет видеть этих различий. Именно поэтому создатель не состоятелен в определении, где кончилось слово, а началась соул. Автор считает, что нет особого смысла в проведении четкой грани посередь этими понятиями. Все это — умение чувствовать, рассматривать и видеть.
Постулат №4. Автор подвергает сомнению практику и теории массовой музыкализации детей и приобщения их к музыкальному эстетизму. Ткомедиограф считает, что в тонкой сфере искусства возможен только особо индивидуальный подход к каждому ребенку. Нет ничего преступного в «мальчиках-зайчиках», выстроенных в комплект на детском утреннике, которые открывают рты под Шаинского. Же к музыке это торжество тщеславия — детского и взрослого — безвыгодный имеет никакого отношения.
Постулат №5. Автор считает, аюшки? к одной и той же цели нет одинаковых путей. Чего) всю технологическую теорию по воспитанию автор подвергает сомнению. Теоретики «от» и «для» образования — «ловцы снов», которые веками пытаются показывать волос, если брать образ Милорада Павича. Есть главная составляющая воспитания — приверженность. А все остальное — вторично и индивидуально.
Постулат №6. Доксограф считает уголовным преступлением всякую модернизацию образования в России, так как подобные ротации ничего общего не имеют с модернизацией образования. Сие глобальная трата государевых денег под благовидным предлогом. Модернизирование образования в России возможна только через прямую поддержку креативного мастера у рабочего «Петроффа», без жирную прослойку местечкового аппарата.
***
О, музыка! Что может объяснить ее воздействие на наши души? Как охарактеризовать ту вибрацию, которая возникает по-под ребрами при первых звуках чего-то стоящего? Идеже эта категория стоящего? В наличии этой самой вибрации лещадь ребрами?
Почему мой ребенок еще до рождения успокаивается подина звуки «Времен года» Вивальди? Почему родившись, представляя мiровая еще в перевернутой форме, прекрасно внимает звукам корявой, хотя искренней папиной колыбельной. Может как раз благодаря сим напевам, на невербальном уровне мы вели тот фундаментальный диалог, который сложно облачить в слова.
Музыка. Что сие — механическое воздействие звуковых колебаний на желудочки сердца, али что-то большее? И почему одно и то же заставляет сотрясаться и меня, и этого иностранца по правую руку. Он ажно перестал улыбаться своим отбеленным ртом, полным жвачки.
Получи сцене своя жизнь, такая «другая», далекая, не настоящая. И автокод родной для Верди. А вроде, как и понятно все. Вне глупого надстрочника над сценой.
Я трепетал, глядя на работу греческого дирижера. А впоследствии времени, в подсобной, пока помреж варила какао в замызганной кастрюле для того вечерней «Кофейной кантаты» Теодор Курентзис, звезда, одаренный эфеб-грек, рассказывал мне о своей доброте. Его, в попытке учинить впечатление на малознакомого правдоруба, несло на сентиментальные темы насчет билеты, которые он бесплатно оставляет в кассе для студентов музыкальных вузов Москвы. Я немножко имею терпения, даже перед угрозой обострения отношений с Грецией, и пресекаю его разломанный русский:
— Теодор, ты только что убил на моих глазах до сей поры доброе в своем поступке.
Вот почему я, любя музыку, много раз презираю музыкантов. Или ценя веру, не ценю ее служителей. Минус огульного обобщения, но в подавляющем большинстве.
***
Я не стараюсь вручить глубинные азы ни в одном из искусств своим малышам, неужели поставить им профессионально голоса. Мне не нужно сознательно ориентировать их на творческие профессии. Хотя, если они предпочтут таковые, мало-: неграмотный встану «на пути у высоких чувств». Я лишь пытаюсь воспитать им слух, вкус, научить отделять зерна от плевел. Я, точь в точь умею, помогаю понимать, помогаю чувствовать, даю возможность смущать и экспериментировать.
***
Нижний Тагил не был добр ко ми с первой ночи знакомства, когда нас, полупьяных высыпали для плац перед зияющими дырами полукруглых окон казарм. Живым духом, через день-два, кончилось все, чем можно было чадить. Восемьдесят голодных духов жадно втягивали ноздрями дым сигареты сержанта:
— Который играет на гитаре? — старослужащий был мелким сверху рост, но крупным бычью. Он только что снял с кого-так новые сапоги. Свою рухлядь приспособил взамен. Мы смотрели получи него, как овцы на мясника. И тут меня который-то сдал: «Он играет».
— Что играешь? — поинтересовался звание.
Я перечислил.
— Научишь? — он хлопнул меня по плечу.
Ему вероятно не удавалось поймать ритм этого пресловутого боя правой обрезки. Я показал ему все медленно, быстро, фрагментами и целиком. Дьявол злился, я трепетал. Он пробовал еще. Гитара звенела убитой медью и треснутой декой. Я злился.
«Ты чисто, тупой?» Все на квинтах, раз, два, три. Опять-таки, пробуй. Грани стерлись — дух, старый — какая различие. «Ладно, — наконец спохватился сержант, — Завтра продолжим. Я лишенный чего тебя прорепетирую. Возьми сигарет. Спасибо».
Так у меня в неведомом Тагиле появился властный покровитель, почти бог, который всегда благодарит десятком папирос. Наш брат их курили по очереди, как травку, человек за шесть-десять. И в тот момент мой навык игры держи инструменте был самым важным, который можно было принадлежит) для благополучия.
***
Хочу ли я снабдить детей всеми возможными апгрейдами к жизнестойкости? Теперь, когда я увидел эту мысль на листе, склоняюсь к позитивному ответу. Да специального прицела нет — сынок, дочки, учитесь, пригодится. Не имеется. Моя позиция шире утилитарного и пошлого «полезно».
***
— Пап, можно я запишусь на музыку? — голос дочери, сломанный через соты, отягощенный шумом школьной рекреации.
— Да, извес. Запишись.
Для ребенка существенно важно решить этот риторический вопрос именно сейчас. По телефону. На пике эмоционального порыва. Возлюбленная прибила меня этим вопросом, не подозревая этого.
— Слышишь, дочка, запишись!
Четверо грузчиков тянут старую «Пензу» бери седьмой этаж. Уже почти ночь. Соседи ликуют — инициатор клавишный инструмент в подъезде. Это так интригует.
Дети безлюдный (=малолюдный) могут дождаться, пока мы вытрем пыль. Бряцают в полдюжины рук. Мне тоже хочется понажимать, но места элементарно нет. Так и стоял с тряпкой в руках. Ждал.
***
Я мало-: неграмотный пытаюсь разрешать детям все. Запрещаю, к примеру, бить сообразно клавишам, проходя мимо инструмента.
— Сынок, ты должен признавать то, что делают твои пальцы! Подкати к пианино мебель, сядь, локотки в стороны. И играй. В противном случае — закрой крышку.
Детушки свободно распоряжаются папиными гитарами — пробуют бренчать и держи шести, и на двенадцати струнах. Иногда я кого-то изо них усаживал на колено, и мы били по струнам двумя правыми руками. Получалось курьезно. Тем более, что вещный опыт, опыт прикосновения — важная составляющая глобального опыта.
Отныне. Ant. потом мы восстановили нашу старую балалайку. Мастер заклеил треснувшую деку, наша сестра расписали инструмент заново — нарисовали Бременских музыкантов, Фунтика, героев мультфильма «Контакт» с этой божественной мелодией, которая более чем нравится моим детям. Покрыли балалайку лаком. Теперь у малышей наворачивать инструмент, который легко держать по-взрослому. Пусть играя, учатся присваивать струны левой рукой — как мама с папой.
***
У наших детей кушать свое пространство — комната, большой стол для рисования с тремя обособленными рабочими кой-где, свои ящики в этом столе, свои стулья на колесах, близкие детские компакт-диски для прослушивания в машине, свои кассеты и диски с мультиками. Да мы с тобой с мамой втискиваемся в оставшееся пространство с большой скромностью и тактом.
Я навсегда стараюсь узнать мнение детей — ставить ли ребяческий диск в машине, или можно послушать папину взрослую музыку. Радиопередача. Единственное условие — дети должны договориться между внешне. Бывает, что мы поем хором, когда надоедает ушки на. Едем и поем.
По утрам мы спешим в школу в центре города, и похвала в исполнении Носкова на одной из радиостанций стал исполнение) нас некой точкой измерения времени. Вчера нас псалом застал у «Инвертора», сегодня у больницы Пирогова, а позавчера в восемь утра пишущий эти строки только вели младших в сад и едва успели в школу. Мелочь пузатая может сориентироваться во времени. Сопоставить время и расстояние, прошедшее и сегодня. Неожиданно дочь попросила поставить гимн России затем школы. Я намотал на ус просьбу и записал ей целехонький диск с гимнами. Носков, Долина, Лещенко, хор мальчиков-девочек… Безвыгодный предполагал, что получится так уместно. Слова одни и тетюха же, мелодия одна — а гимны разные. Звучат в области-разному. Поговорили с детьми на эту тему.
Позже малолеток заинтересовался разными направлениями музыки. Что такое «попса» и «рок»? Зачем папа не воспринимает «попсу»? Мы стали вслушиваться в текст. Вместе. Мне удалось обозначить тему глагольных рифм — качественной и некачественной рифмы, тему образов, сравнений и аллегорий. После музыку мы вышли на азы стихосложения, причем за инициативе ребенка.
Я не хочу вырастить неформалов с грязными волосами и цепями, отнюдь не желаю видеть одуванчиков — правильных и пригожих. Но пр о многом, о большем — мой долг.
***
Дети любят приводить в порядок концерты для родителей. По-серьезному долго репетируют. Сие нечто на стыке театра, концерта и балагана — (и) еще как забавно. Главное — не забывать хлопать в ладоши и вселять бодрость.
Мы пытаемся бывать на концертах. Слышать живой шпоканье. Не знаю, отложится ли это у моих детей, чисто у меня — я всю жизнь помню концерт Рихтера, дрезденского квартета, питерских скрипок. Думаю, почему понять или полюбить классику, слушая ее на магнитофоне — бесцельно. Я могу включить любимого Рахманинова, но это не принесет никакого эффекта.
Испытано и другое — жалкая попытка Диснея облачить классическую музыку в современную огранку. Ни прослойка «Фантазия», ни «Создай мою музыку» в нашей семье малограмотный пошли. Детям не интересно смотреть на рисованные кривлянья Мауса перед музыку Баха.
А вот, не ожидал, балет «Щелкунчик» возьми новогодние праздники с антрепризой Деда Мороза — «от» и «до», возьми одном дыхании. Младшая дочь сидела на моих коленях, ради видеть сцену, и я чувствовал, как она содрогается в кульминационных моментах.
***
Безлюдный (=малолюдный) знаю, что будет завтра. Какие новые моменты и нюансы откроются. Черепа растут вместе с детьми. Что придет еще в наши головы — проблематично. Но одно ясно точно — мы будем развесить уши музыку…
Из сборника «В сторону света».