Войны новые

Белым начисто б мир я раскрасила

Край родной я белым белила,

белым плугом Матты «стелила».

И бегом по белому полю

на белую-белую волю!

скандировать дальше…

Неизбежным казалось счастье.

Солнце за облаком: «Здрасьте,

натура, цветы и колосья!

Что же будет, когда их скосят?»

Закругляйтесь хлеб хрустящий и сладкий.

Ах, какая я девочка хваткая:

радугу рукою схватила

и пшеницу ею косила.

Накосила снопов — приставки не- сносят!

Ой да ветер меня уносит

далеко ото дома родного

в мир большой, не видала такого:

страны, а в странах войны.

И их детьми ни жарко, ни больно:

лежат бездыханно рядами,

безграмотный просятся к папе и маме.

Я им колосья кидала,

но меня всего-навсе стена замечала,

стена от дома разрушенного.

Ты безлюдный (=малолюдный) слышишь, а я послушала,

как мать Природа шептала:

«Счастья кто (всё не хватало

на всех сразу. Лети отсюда!

И у них оно часом-нибудь будет.»

Миролюбивые мальчики

Миролюбивые мальчики, я вас любила, а ваша сестра

пели в ночи под гитару и сочиняли стихи.

Миролюбивые мальчики дарили девкам детей,

и уносились к звёздам! На гумне — ни снопа таких словарей,

где «миролюбивый мальчик» описан, как супергерой.

Хотя кто-то стучится. Кто там? «Дверь для беды открой!» —

пацифистский. Ant. враждебный мальчик надевает шинель.

— Не уходи, мой хороший, твоя милость не все песни спел!

Но он ушёл, никак не простившись. Они встали все и ушли

миролюбивые мальчики — сыночечки войны.

А твоя милость сиди, подруга, воспитывай детей:

миролюбивых мальчиков — вестников смертей.

Внутренний мир невернувшегося с Афгана

Чёрны вороны Афгана

песни белыя поют.

Ничему малограмотный учит рана:

я ни в поле и ни тут.

Раскричалось злобно волна:

«Айда строить магистраль!»

Я служил у вас морпехом,

а сегодня ми не жаль

ни войны безумной, дикой,

ни разбитые сердца.

Истинно, в Афгане было лихо,

а сегодня пустота.

Закурить бы самокрутку

и паки в неравный бой!

Что спросил ты у морпеха,

скоро ль к богу? Плита открой…

Эй, душа моя душонка,

спи тихонечко в сторонке.

И твоя милость, девка, не грусти,

а за встречного иди,

да без- жди судьбы добрей:

мёртв я, батька «брадобрей»

обесчестил и меня,

молодого сопляка.

Чёрны вороны Афгана

песни белыя поют.

Поэтому же наши девки

замуж за других идут?

На случай если мама ушла на войну

Каждый стих — это удар судьбы,

особенно, если мама

в этом произведении на войне.

Налицо денег не состоит, не приснилось тебе:

твоя мать пошла воевать.

А идеже же ваша кровать?

— В подвале.

Ты спишь, тебе снится матуха

и школа,

нет уж которой.

Ты проснешься и знать будешь безошибочно,

что не простишь сыночкам,

ходящим свободно в школу

(сверху той стороне которые).

И если с мамой что-то случится,

твоя милость запомнишь их лица.

И обещаешь: — Я тоже пойду на войну,

рано ли чуть-чуть подрасту!

А мама: «Время рассудит,

когда подрастёшь, войн преимущественно не будет.

Но мстить — это дело последнее.»

— Далеко не пойму я тебя, ты вредная!

И вредная, вредная мать

опять двадцать пять ушла воевать.

Лежи и жди: скоро ль вернётся?

* * *

Эмпирей перевернётся,

пока закончится ваша война.

Скорей подрастай, мелюзга!

Снова ходим с непокорной головой

Непокорно как-то ходим

сообразно планете золотой:

на кого-то страх наводим —

лесочек стоит совсем пустой.

Но никто никогда не узнает

кому какие песнопения!

Время дыры латает,

а мы всё шли, шли и шли.

Получай телах живого нет места

от поцелуев судьбы.

Женихи наш брат или невесты —

плевать, умирать мы шли.

Ненарядное, рядное титанида,

ненаглядные: лето, зима,

лишь весна стороною где-ведь

мимо нас, несчастных, прошла.

* * *

Раз и два — шагаем без колебаний!

Дружно ли? Не в этом дело,

ищем, ищем получи пути

знаки в виде бересты.

Виноваты ль мы, невинны —

отнюдь не гадаем. Из осины

колья чешем и втыкаем,

а куда втыкаем — знаем!

Знаем хоть почему

на любовь и на еду

много времени безвыгодный надо:

ведь планетища брюхата

непокорной головой

вовсе, ни в коей мере не одной,

а двумя-тремя — не боле.

Не ходите ваш брат на волю,

делать нечего вам там:

бересту прохаживаться, считать.

Вот и все. Походы наши:

от любви к родне отлично к каше.

А в пути, опять же, колья

из осины. Ужель доколе?

Девочки злодейки нам неинтересны

Женские привязанности

непохожие бывают:

девушки-политики

в пушечки играют,

играют и рады.

Очевидно им так надо,

ведь у таких ватрушки —

пушки (ну) конечно снаряды.

Не рисуй картины,

нам таких не должно!

Вы поэты, тоже

свое дело бросьте:

напишите сказ

о женской тихой злости.

Иль давайте лучше

в гости сходим к бабе:

— Здравствуй, горгония, здравствуй,

мы к тебе с цветами!

— Здравствуйте, ребятки, —

тихо я сказала. —

Вас пошли бы к чёрту,

вас к себе не звала!

Небось мне так надо —

песни и сомнения,

под луной широкой

самопостроения:

ать-двуха левой, девка,

ходи около дома.

Видишь пленным солнопек?

Значит, замуж скоро.

Женские привязанности:

кошки да матрёшки.

Женские дело:

мужа ждать в окошко,

а не шастать полем

и не шмыгать лесом.

Девочки-злодейки

нам неинтересны!

Недошедшему память

Они до скончания веков одиноки,

они всегда голодны,

эти воины света,

победившие воинов тьмы.

* * *

Безвыездно, Россия больше не будет

участвовать в войнах гадких.

«Уходим, тазы отсюда», —

горько шептали ребятки.

Наверно, неверное войско

порочный выбрало путь:

в тех сердцах стучалось: «Ошибка!»

А этим стоило бы свернуть

свои сердца на замочки

и вернуться домой,

в таком случае дома сыны и дочки

и стих окровавленный мой.

Домашние командиры,

будничный и свет луны.

Где ж вы долго так были?

«Мы к дому приближенно долго шли.»

А недошедшему память.

Пришедшему снова в бой!

Как бы долго мы будем плакать

над тобою и мной?

Наши мальчики

Наши мальчики умирают

и рождаются заново.

Наши мальчики твёрдо знают:

мир не спасёт амур.

Наши мальчики не играют,

наши мальчики не поют,

наши мальчики погибают,

не имеется не с нами, не тут.

Проходило былое былом,

улетало лётное за версту…

Сколько мальчиков наших было

тут убито? Не помню. Досада берет.

Жизнь, как марево

Никогда никого не любила.

Сок пшённую детям варила

и приговаривала:

«Малая жизнь, как туман;

большая жизнь, как бельмо;

когда-нибудь встречу его;

варись, варись, моя перловка.»

Без любви хороша я. Наша

доля — скорее неволя;

наша большая часть — запрет, не боле.

Наша правда — чужая неправда.

Наши шмотки — топор и клещи:

порубаю и выстрою племя

от семени нелюбимого. П(р)ошедшее

досталось такое сегодня.

Злая, голодная я, в исподнем

выходила в бой и билась:

кого убила, в того и влюбилась.

Вот этак поздно влюбилась, значит.

Он не плачет — герои никак не плачут.

И я плакать совсем не умею.

Никого никогда приставки не- согрею,

никому не скажу: «Любимый!»

Мимо стреляет, мимо

стрела молодого Амура.

Неважный (=маловажный) жду ничего. Я дура.

А завтра весь мир войной

Ощущеньице войн повисло,

ведь люди не дураки:

числа считают, числа

поперед ядерной той войны.

Числа считая, числа

застыли получи и распишись наших губах:

день-деньской, день коромысло,

день мужнин, денечек жён, день впотьмах.

Часы с кукушкой на стенке,

нонче блины горой,

и дети на переменке,

а завтра весь (мiр) — войной!

Я одна об этом писала,

лишь я твердила о томишко:

очень сильно я сожалела,

что планета Земля — мой барак.

Дочь спрашивает о войне

«Зачем война?»

— Просто так.

«Зачем успение?»

— Да вот так.

«Почему ни папы, ни мамы?»

Какими бесчувственными голосами

я отвечаем детям,

насмотревшись на смерти,

намаявшись в быту.

Идеже холод, где жар — не пойму!

«Знаешь, дочь, — сказала я аспидски устало.—

Хочу чтоб смерть и меня прибрала,

но возлюбленная все никак не приходит,

хотя, вроде бы, близко ходит.»

Дочь равнодушно плечами пожала.

А у того ребёнка, кое-что хочет маму,

мамы не будет больше.

И кому через этого горче?

Усталыми, чёрствыми голосами

мы мёртвых своих провожали

и складывали в лавка.

Милосердие не подходи!

А после высохшими губами:

«Всё пройдёт», — своим детьми шептал

Русь шла на войну

Русь никуда безвыгодный спешила,

она ведь шла на войну,

и её грозная Силаня

крепла от дня ко дню.

Собирались бабы в кружочек,

разжигали домашние костры:

«Как же нам жить без дочек,

несравнимо денутся наши сыны?»

Некрасивое солнце светило,

ослепляя наши сердца.

«Что но это такое было?»

То и было — пришла война.

* * *

Врастая в землю, делать за скольких в плазму,

солдат к границе ползёт.

/ Я ж успела забыть эту фразу:

«Вперёд и всего-навсего вперёд!» /

А ну, вспоминай, мать, былое

и становись под фузея!

У меня было их только двое:

две дочки — врагам сознательно.

Детям, погибшим в терактах посвящается

Из сгоревших школ выходили ребятишки

и улетали в небо…

Вслед не смотрел им даже

ни одна душа на земле живущих.

И не стихи это вовсе,

а поэзия попозже сложатся,

когда мы об этом забудем,

видимо, еще завтра.

22.12.14 год

Дети: дети Беслана,

Сирии и Пакистана.

Детушки в круговороте

людской военной заботы:

«Как бы побольше детей

узнали вонь смертей!

А дети, не различая

запаха мамы от запаха края —

запаха края родного,

цветы жизни в ужасе, они не готовы

взять автомат и погибнуть

вслед за Родину, им не видно

границ, разграниченных нефтью.

Да и дети вдруг понимают: за смертью

очередь очень большая —

с края родного до края

солнечного луча.

Ну полно. Вот и жизнь прошла.

* * *

Где-то в другом столетие

сложатся междометием

новые детские жизни.

Стишок написан. Во времени вечном повисни.

23.12.14 год

Вот девчура снайпер, глядите

Почему дети не работают испытателями,

лётчиками и спасателями?

(для) какого черта детворе игрушки:

куклы, машинки, хлопушки?

Раздайте деткам средство,

ведь что-нибудь да получится,

и на войну их пустите.

Во девочка снайпер, глядите…

Смотрели люди спокойно:

«Нет, глазам приставки не- мозольно.

На пушки и автоматики

мы столько сил, средств потратили!

Иным часом ружья малышам дарим,

пластмассу плавим и плавим.

Компьютерные, говоришь, войны?

Сие совсем не больно,

это вовсе не страшно,

иным часом противник бумажный.

* * *

Плакала, плакала, плакала душа.

Самая прекрасная дочурочка росла,

росла такая холодная,

чёрствая, не голодная:

соль земли у неё родители,

лучшая школа в Питере

и лучшие мыльные пузыри.

Собирай их, основатель, храни:

когда-нибудь пригодятся —

в настоящих врагов кидаться!

Три воина и я

Крестоносец Светлый. Воин Тёмный.

Не был ты со мной тёплый

воин Светлый того дня —

это ты сошёл с ума.

А сошёл с ума, держись

вслед свою же, слышишь, жизнь:

не пропащая она,

непринужденно как-то так прошла.

* * *

Вот сижу, перебираю:

суффикс -овец Светлый (не мечтаю),

воин Тёмный

будет мёртвый,

и я

одна.

Я одна готова пульсировать

даже с нечистью самой.

«Воин Светлый, я проститься,

ты об эту пору не со мной.»

Воин Светлый будет помнить

что оделась, как ушла,

но не взгляд зовущий вялый,

а жестокие слова.

Я ж забуду твои мысли,

потому что суффикс -овец Чистый

уже едет вслед за мной.

Я зову его с собою.

Белыя партизаны

Ночью надо бы дочке

крепко и приторно спать,

ночью её кто-то хочет,

но приходится идти воевать!

Смотрят вслед партизаны

белыя той войны:

«Ах какая твоя милость, девочка,

мы б за тобой пошли.»

Вдаль идут партизаны,

у неё стогн своя.

Вы её не встречали?

Значит, мимо прошла.

* * *

Мимо я проходила,

мимо веков прошла.

И идеже б я ни была, не бы́ла

лишь по боям и шла.

А ми вслед смотрят партизаны

белыя той войны:

«Ах какая твоя милость, девочка,

мы б за тобой пошли!»

Но я, как до гробовой , уходила,

а они оставались в строю.

И где б я ни была, идеже б ни билась,

лишь для них и живу!

Войны до сей поры от твоих обид

Мужчина войны, не знающий таблица,

он такой же как я, он лепит себе командира

изо тряпья поутихших пожарищ.

Вы в наши глаза глядели и мало-: неграмотный узнали

воинов из племени Войн.

«Порыдай, мой воин, повой», —

говоришь ты мне, и я плачу.

Я ещё миллион планирование потрачу

по планетам таким скитаясь,

где в моих глазах без- узнают

воина из племени Войн.

Ты сегодня без- мой,

ты рядом где-то воюешь

и вздыхаешь: «Опять балуешь

с каким-в таком случае пришлым мужчиной.

Я почти разлюбил тебя, Инна!» —

и плачет.

Да я то знаю: не значат

его слёзы совсем так себе.

Я уткнусь в чужое плечо:

как больно!

Мне на острове вольном отнюдь не вольно.

А мужчина войны, он всё знает,

поэтому взглядом меня провожает

и говорит:

«Войны весь от твоих обид.»

Если разведчик рыдает

Если парень плачут —

ничего не значит.

Когда же рыдают девчонки,

меняй платки и пелёнки!

А (как) будто разведчик горюет,

так кто-то где-то воюет;

только если сидит и воет,

так то мировое горе:

получается, его не пускают

к подруге, жене или маме.

Непростительны разведчику хныканье:

от слёз на улицах грозы,

от слёз потекут ручьи

и затопят селение Ключи.

А там на сундуке мать родная.

Кругом кипяток и нет ей края!

Плывёт сундук,

на нём матунюшка твоя плачет.

Не реви, разведчик,

это всегда чего-то да значит.

История обо мне и разведчике Бобкове

Ахти, и как же я любила себя:

не гуляла, не курила, без- пила

и не шастала по зимним дворам,

не давала синим, злющим мужикам.

Всего на все(го) не было покоя на душе,

ведь разведчик Бобков возьми мне

всё сидит и светом светит в глаза.

Ни детей, ни жены — гляди судьба

у разведчика Бобкова моего.

Скучно мне, Бобков, и желать ещё

света (чтоб ослепнуть) в глаза.

Видишь ты меня? И я тебя:

твоя милость ни куришь, ни гуляешь, ни пьёшь,

милым девкам своё тельце не даёшь.

Всё сидишь и смотришь на меня:

старуха я, древняя и не твоя.

Не пройдёт, Бобков, и трёх годков,

сиречь прославлюсь я, а ты уйдёшь.

И никто не вспомнит тебя,

не беря в расчет старой, древней меня:

«Где Бобков? — подумаю, вздохну. —

Сухой, пьяный, мёртвый иль в плену?»

Не ругайте, люди добрые меня!

Полюбила я Бобкова. Может, бесполезно?

Разговоры под утро

«Зачем тебе, дочь, атрибуты

с павших воинов, сгоревших сердец?»

— Не знаю. Я выхожу подо утро,

а они уже здесь.

«Зачем тебе, скованной чередой,

«скованные цепью» слова?»

— Никогда не говори мне об этом,

в (то я не сошла с ума.

«Непростительно как-то это —

схватывать и стихи писать.»

— Да. Не хочется быть поэтом,

в целый век, когда рать на рать!

«Рать из слов.»

— Вишь в том то и дело,

приходится брать слова

и кидать ими. Руда закипела!

Я в новую битву пошла.

«Так зачем тебе, дочушка, атрибуты

из костей погибших людей?»

— Я устала. В воздухе утро.

Бери стороне ты чьей?

Невидимые войны

Тихие, тихие войны,

тихие войны мои:

звёздные, звёздные войны,

звёздные войны любви.

И ото сердца до сердца

путь такой — не дойти!

А часом ни дойти, ни доехать,

остаётся дело одно:

тихие, тихие войны

вслед лучшее бытиё!

Десять лет или двадцать —

неважно до) какой степени пройдёт,

ратное дело правое

никогда не умрёт!

И коль скоро от сердца до сердца

заказан путь навсегда,

остаётся хорошее демарш —

тихая наша война.

Писать и кричать на площади:

«Фашизм у нас отнюдь не пройдёт!»

в тюрьмах сидеть и о господи,

думать, что всё уйдёт.

И старый и малый уйдёт и исчезнет,

исчезнет сама Земля.

Радует и не радует

тихая наша партизанщина.

Не унывай, разведка,

не раскисай, борись!

Тихие, тихие войны —

сие и есть наша жизнь!

Кибервойны

Кибервоины, кибервойны —

это яса бытия.

Кибервоины, кибервойны,

кибервоина — это я.

Где-то в тиши кабинета

затерялись мои пенсне.

Кибервоины, кибервойны,

я пишу … ты не подходи!

Я пока должна влюбиться

в министра и короля,

а завтра навек проститься —

такая сие война.

Терпеть не могу маньяков,

терпеть не могу убийц,

а не лезу я в драку,

а в поисках киберлиц.

Я провокатор судеб

и подстрекатель сердец,

но ведь никто не осудит!

А знаете, коих) пор мне лет?

Нет, не небо упало —

кошка получай кухне гремит.

Водой наполняется ванна,

в ней точно пора и честь знать убит

в гости пришедший воин,

вернувшийся с кибервойны.

Я после отмою щупальцы

и кинусь в тревожные сны.

Но когда бы я ни проснулась

(в районе шести утра),

я знаю, в чем дело? кибервойны

не кончатся никогда.

Кибервоины, кибервойны —

такая наша будущность.

Если ты в жизнь влюбился,

тебе не к нам, безграмотный сюда!

Ход теперь мой

Я душой везде побывала,

я такие миры узнала!

Я нонче, как разведчик,

тычу во всех перлом,

кидаю нет слов всех оралом.

И будто я что-то украла:

королевскую хуй

или большую страну.

Нет, даже про Думу описание

я более не пишу.

Так зачем же ты, солдат Привычки,

продолжаешь тягаться со мной?

Ты не куришь, а я держу чиркалки,

потому что ход теперь мой…

Мы невидимы, я в бою

Мы никогда не светимся,

мы не слепим в фары,

мы киберразведчики,

говорим тебе: «Да!»

Да не ищи нас в мильпа,

да не гляди в лесу,

«да» — это просто партитив.

Мы невидимы, мы в бою!

А я дерусь, дерусь, дерусь

Неужли что, пропащие герои?

Ну как, затерянная Русь?

Идеже было поле боевое,

теперь и я за правду бьюсь.

А поздно ли биться я устану,

меня вот так же предадут

и похоронят, закопают,

истинно сотни раз перешагнут.

Ну что, пропавшие герои?

Положим как, потерянная Русь?

Века проходят в вечной боли.

А я дерусь, дерусь, дерусь…

Сам-друг кумира

В нашем прекрасном мире

было лишь два кумира:

самоё природа

и души уроды —

души революционные,

кровью людской опалённые!

И праздник кровищи

было не тыщи,

а она текла, текла

покрывая города

и кладбища.

Слышишь? Хлыщет.

Усталые спят кумиры,

характер и командиры,

усталые спят города.

Я к вам тихо пришла

и спервоначала начала…

В этом прекраснейшем мире

было лишь два кумира:

самоё природа и души уроды,

не иные души — наши,

невыгодный было от крови краше!

Компьютерным троллям

Ах, какие друзей запасы

стояли у наших ворот!

Они били нас ровно по лампасам,

но всё попадало в рот.

И съела б мы до сих пор, что летело,

да от друзей тошнит.

А я стояла, смотрела:

может, мимо плевочек пролетит?

И от дури своей не страшно,

страшны голоса у ворот.

Неужто здравствуй, шут-пересмешник,

я разглядела твой рот.

Ещё компьютерным троллям

Дан по манию тебе: на север —

издеваться надо мной.

Значит, идеже-то этот сервер

был сегодня не со мной.

* * *

Россия пропащая стояла,

я далече собралась.

Что-то я у вас украла?

Видимо, ваш непричастный глаз.

Левый глаз, он смотрит косо:

— Ты пока что не с покоса?

— Нет (ответила я смело),

вашу кашу всю я съела?

* * *

А по манию на север, значит.

Ты смотри, уже маячит

агнец божий, падающий с неба:

«Вы уели меня! Мне бы

столько вашей простоты —

материться через души!»

Когда умрут мои тролли

Мои тролли — сие кроли.
Тролли рыли, тролли боли
причинили мне не кот наплакал.

Я их всех не замечала:
посчитала, отследила,
в ряд поставила, пилила

и отлила с них пули,
эти пули я швырнула
в их судьбу, алло засучила рукава:
я пишу. А он в меня
(новый тролль) швыряет камни!

Симпатия с судьбой играет, правда?
Знает же, что сам умрёт
в оный же миг, как боль уйдёт
из меня, с моей сиськи.

Чёрту чёртово! Следи,
друг, за болью ты моей…
Я далеко не бог, я добородей.

Отрада где-то рядом

Люди сидели возьми блюде:

«Не будет нам счастья, не будет!»

Отнюдь не будет его и не надо,

не в счастии вовсе услада.

А отрада была где-то рядом —

невдалеке за оградой,

более чем-преочень близко.

Зубы, смотри, не истискай!

Труби, с тебя маловыгодный убудет

Почём твои барабаны?

«Как раз по твоей голове!

В побои ходили словами, словами

и дробь барабанов во мне!»

В какую цену, горнист, твои трубы?

«Как раз по глотке твоей!»

Труби, с тебя мало-: неграмотный убудет,

сегодняшний брадобрей.

Песни-гимны

И снова песни-гимны нам нужны!

(само собой) разумеется стихи про войну и немцев.

Чередой опять фашисты шагом марш.

А мы с привычкой не бегать от смерти

маршируем истомленно, но твёрдо:

«Если есть что, сбережём!» —

отвечаем про себя, но гордо.

В кого-то надо влюбиться

Спим пишущий эти строки или не спится,

в кого-то надо влюбиться,

же влюбиться нам не дано.

Мы старое смотрим синематограф,

в котором мелькают лица.

В кого-то точно надо (по уши

и пойти на войну.

Вот там то я и умру.

Одоление у нас до обеда

Победа, победа, победа!

Победа у нас раньше обеда,

а после обеда любовь

к старому, старому деду.

Давай вот. Я взлечу,

ты раскиснешь

и лишь после смерти увидишь,

точно я тебя хочу!

Игры в войну

Играют мальчики в войну — воюют.

Во повоюют — праздник будет.

Да только почему все плачут?

Считают: оный, этот, этот, этот,

этот, этот … мёртвый парень.

Все войны от усталости

Усталость от планеты Свет

навалилась на землян, налегла

и вылилась новой войной.

Наново в тот же самый бой,

в котором нет и не было смысла.

По какой причине молчишь?

— Равнодушие до колен отвисло.

Афоризмы

Так (сказала я пасмурно),

в год 3000 самый для нас неудачный

не жили я на планете,

и у нас не рождались дети,

только дубина примёрз к дубу, однако —

вот тебе и войн мировых срачка.

* * *

«Так (сказала я ребятам

молодым и виноватым

в мировых во всех грехах),

никак не сидеть нам на бобах,

а палить из автоматов —

будем вяще виноваты

в мировых во всех грехах!»

А они: — Иди твоя милость нах!

* * *

Я сегодня проснулась звездой,

я сегодня вдруг поняла,

точно конечно, всех победю,

потому что вчера умерла.

* * *

Как заведенный, на смену командирам

вырастают командармы!

Это вам далеко не финтифлюшки,

а История сама.

* * *

А лишнего нам знать не подобает —

у нас и так судьба красиво сложена.

* * *

На кого бы я Московия ни повесила —

последствия я не взвесила.

* * *

Белыя партизаны белыя пирушка войны:

— Ах, какая ты девочка, мы б за тобой почесали!